— Так вы магичка? — совсем тихо спросила она.
— Да, — хмыкнула. — Маг смерти, если быть точнее.
Звучало, к слову, из моих уст это крайне пафосно и довольно. И судя по вмиг побледневшему лицу хозяйки, ещё и угрожающе. Впору гордиться внезапно проснувшимся актёрским талантом.
— Что ж вы сразу не сказали, — засуетилась собеседница. — Понимаете, просто мало ли какие оборванцы мимо ходят, времена неспокойные, а жить всем хочется. Тёмные мои глаза, простите грешную, не признала.
— Так, нет комнат, говорите? — поторопила её с выводами.
— А, вот знаете, только что освободилась самая лучшая, смотрите, вот ваши ключики, — она сорвала первую попавшуюся связку с гвоздя, протягивая мне. — И возьму с вас поменьше, госпожа, всё-таки работа мага трудна, я понимаю прекрасно, только вы не сердитесь.
— Сколько с меня? — лучше бы она грубо говорила, чем внезапно стелилась передо мной. Не люблю таких людей.
— Так это, десять серебряных.
— Смеешь просить десятку с мага? Совсем стыд потеряла?! — взвился Цветочек.
— Ох, да! Что это я? Наверное, дурь попутала, какие десять? Я разве сказала десять? Так заговорилась, госпожа, имела в виду шесть. Шесть и не монеткой больше.
Украдкой взглянула на «ромашку». Тот закатил глаза, но послушно отсчитал нужную сумму, бросив на стойку, мне оставалось лишь забрать ключи.
— Ваша комната вверх по лестнице и налево, цифра четыре на двери. Желаете принять ванну?
— Принеси ещё в семь вечера таз с водой, магичке с дороги нужно привести себя в порядок, и ни минутой позже, — распределился Цветочек. — Пошлите, госпожа, — а это уже насмешливо ко мне.
Хмыкнула, послушно развернувшись и проследовав к лестнице. Найти нужную дверь оказалось делом несложным. Вставила ключ в замочную скважину, легко повернув. Внутри оказалось не то, чтобы просторно, но жить можно.
Односпальная кровать, шкаф, стол, стул и зеркало. Окно с замусоленным стеклом, которое выходило на задний двор. Приложив немного сил, мне удалось его приоткрыть, пуская внутрь немного свежего воздуха. Уже лучше.
Поставив Цветочка на стол, сама села на кровать подле. Даже не верится, что всё немного успокоилось. Последние несколько дней представлялись мне бегом из откуда-то в никуда. Теперь хотя бы есть возможность небольшого перерыва.
«Ромашка» недовольно поцокал, а после приподнялся на корнях, принявшись расхаживать по деревянной поверхности, оставляя после себя ошмётки подсохшей земли. Не сказать, что он выглядел крайне радостным.
Да и поводов для радости не наблюдалось, если говорить на чистоту. Вздохнув, запустила пятерню в волосы, немного взлохматив. Только сейчас начало приходить осознание того, насколько же сильно я умудрилась устать. Чересчур большое нервное истощение, много всего навалилось.