Нечто тёплое и шершавое лизнуло кожу, оставляя на ней мокрый след. Удивлённо распахнула глаза, не заметив, как на них уже навернулись слёзы. Зверь под моей ладонью завозился, начав сильнее облизывать руку.
Что?
У меня получилось?
Он жив?
Жив. Да ещё как. Животное завиляло хвостом, смотря на меня честными зелёными глазами, прежде чем вскочить на ноги. Что ж, он походил чем-то на лису, только мелкую и серую. А ещё стало ясно абсолютно точно — не домашний. Дикий зверь.
Значит, вышло. Я смогла, только вот сама толком не поняла, как именно. Неизвестное существо, несмотря на то, что было всё в крови, вело себя достаточно активно. Подбежало ко мне, ткнулось лбом в колени, потёрлось, а после дало дёру в другом направлении.
И ведь так быстро, что я толком осознать не успела его уход, только ошалело хлопала ресницами, чувствуя, как глупая улыбка расползалась на лице.
Я права маг жизни.
Самый настоящий.
Маг.
Опустила взгляд на раскрытые ладони, аккуратно сжав.
Я — маг.
Как вернулась обратно в номер помнила смутно. Чудом отыскала дорогу, да вспомнила номер двери. Повернула ручку, заваливаясь внутрь и тут же опускаясь на кровать, стараясь не дышать чересчур шумно.
После безумной радости пришла боль, от которой сворачивались все внутренности, и живот тянуло так, будто роды были не за горами. Повалившись на подушку, попыталась хоть как-то исправить положение, но становилось только хуже.
Перед глазами то и дело мелькали чёрные точки, грозясь перерасти в нечто большее. Уши закладывало, во рту было сухо. Цветочек обеспокоенно засуетился рядом, но помочь ничем не мог.
— Василин… Василиса, живот болит? Болит? — требовательно спрашивал он, будто ответ что-то бы ему дал.
— Да, — выдохнула сквозь плотно сжатые зубы.
— Дыши, девочка, давай. Вдох, задержка, выдох. Вдох, задержка, выдох. Раз-два-три, ну же, не жмурься.
Сказать по правде, не знаю, сколько длился приступ на этот раз. Может, минуты три, может полчаса. Единственное, на чём я была сконцентрирована, так это на дыхании. Как же тяжело быть беременной.
Когда же боль немного отступила, и можно было немного расслабиться и дышать свободнее, а не по счёту, Цветочек заговорил.
Вначале бубнил тихо, практически про себя, а после начал громче и уверенней, рассуждая вслух.
— Почему такие частые приступы? Они не должны быть такими частыми, я ведь читал, это неестественно, — говорил он, расхаживая по столу.
Цок-цок.
Его корни с кусками сухой земли издавали странные звуки.
Я смотрела в потолок, думая о том, что глаза у того зверька были удивительно зелёными. Ещё ни у одного животного я не видела таких глаз.