Отставляет в сторону.
— Хотите, давайте подождем немного, не станет ли мне плохо, — криво ухмыляясь, нарочито бодро, говорит он.
И, вроде бы, шутка, но как-то не по себе. Оливия ставит бокал…
И как-то вспоминается, как Сигваль утром влез и попробовал всю еду, какую им принесли на завтрак, хотя сам есть ничего не стал. Только попробовал. Так между делом, застегивая пуговицы… Легко и незаметно. Выпил морса, захватил немного печенья и убежал…
* * *
Сигваль возвращается уже за полночь.
Юн, слегка захмелевший, сидевший лицом к двери, первый замечает его. Но даже не откладывает лютню, не прерывает песню — тихую балладу о любви. Только кивает.
Сигваль молча стоит в дверях, потом заходит, тихо садится на кровать.
Вымотавшийся, серый.
Оливия хотела подбежать и обнять… но останавливается рядом. От Сигваля отчетливо несет гарью, кровью и смертью. Пыточными подвалами. Он смотрит на застывшую рядом Оливию, с усилием сглатывает, проводит ладонью по лицу.
Юн, наконец, обрывает песню.
— Что скажешь, Сиг?
Сигваль устало втягивает носом воздух.
— Это Каролине, — глухо говорит он. Смотрит на Оливию, прямо в глаза. — Вряд ли она додумалась сама, скорее Хеймонд подсказал. Или кто-то еще, из заинтересованных лиц. Исполняла девочка, приехавшая с обозом из Бейоны. Приказ отдавала принцесса Каролине. Это ее месть за то, что я выбрал тебя, а не ее. Очень удобно — всего лишь личная месть, девичья ревность. Теперь ход за мной.
Смотрит на Оливию. Долго. Так, словно ожидая совета, что делать теперь.
У Оливии нет таких советов.
— Ты уверен? — спрашивает она, и даже сама не узнает свой голос.
— Да, — говорит он.
Тишина…
— Что будешь делать? — наконец спрашивает Юн.
Сигваль качает головой.
— Мы поедем в Бейону, будем разбираться на месте. Заодно проследим, чтобы наши войска заняли Кероль. И за всем прочим проследим. Хватит, я уже насиделся в Таллеве.
— А я? — осторожно говорит Оливия.
На самом деле, она хочет, и боится задать главный вопрос.
— Ты поедешь со мной, — говорит Сигваль. — Я не могу оставить тебя здесь.
И все же… руки дрожат.
— Что будет с моей сестрой?
— Думаю, мне придется ее убить, — жестко и глухо говорит Сигваль.
В его глазах ни ненависти, ни сожаления… ничего. Пустые и страшные глаза, неживые.
Оливия зажмуривается, закусив губу… Она все понимает, но…
Как ей теперь быть?
А с ее отцом? После такого…
«Мне придется выбирать, да? Между тобой и моим отцом? Моим домом?»
Если придется? Как ей поступить?
— Юн, иди к себе. Поспи. Мы обсудим потом, — говорит Сигваль.
Потом подходит к Оливии, останавливается в шаге от нее. Словно собирается обнять ее и не решается. Она тоже… Все так запуталось.