— Говорили. Я сказал, что подумаю. И подумал, — он поворачивается к принцессе. — Простите, ваше высочество, но замужество это серьезный шаг. Благодарю, что помогли мне сделать выбор.
Холодно, равнодушно, вежливо. По-деловому.
Каролине вспыхивает.
— Да как ты можешь?!
— Могу, — говорит Сигваль. — Не стоит орать.
— Ты не имеешь права так со мной поступать! Ты обещал! Ты говорил мне! — в глазах Каролине слезы и ненависть, она даже бросается вперед, пытаясь влепить Сигвалю пощечину. — Не имеешь права так поступать!
Он перехватывает ее, ловит за запястье. Крепко держит.
— Имею право, — говорит холодно. — Мне не понравилось. И я не обязан терпеть это всю жизнь.
Каролине отчаянно дергается в его руках.
Он не говорит прямо, но сложно не понять. Сегодня ночью Каролине спала с ним. И ему не понравилось. Так унизительно.
Отец каменеет, вцепившись в подлокотники трона.
— Все — вон отсюда! — командует Сигваль придворным. — И ребенка заберите тоже.
Он кивает на стоящую рядом Марию.
— Я не ребенок! — горячо возмущается она. — Я принцесса Бейоны и уже взрослая! И если вы, ваше высочество, хотите отказаться от моей сестры, то, может быть, я…
— Хватит, — прерывает Сигваль. — Ты тоже рассчитываешь стать моей женой? Какого черта? Мне нужна жена сейчас, а не когда ты подрастешь.
— Я уже взрослая, — настойчиво повторяет Мария, без страха смотрит ему в глаза. — Я уже способна зачать ребенка!
Марии пятнадцать.
Сигваль морщится.
Он все так же стоит, сжимая запястья Каролине, но словно не замечая этого.
Качает головой.
— То, что из тебя уже льется кровь в определенные дни, не делает тебя взрослой, — терпеливо объясняет он. — Ты еще многого не понимаешь в жизни. И совсем не знаешь меня. И если узнаешь ближе — ужаснешься. Просто потому, что многие вещи ты пока не готова понять. И принять — тем более. Ты еще девочка, а девочкам не место в моей спальне. Мне нужна женщина. Для взаимного удовольствия. А чтобы бережно держать за ручку и утирать сопли — мне хватает сестер. И… Мария, ты обязательно найдешь свое счастье. Чуть позже… — он замолкает ненадолго, рассчитывая, что она сейчас сама все поймет и уйдет. Но Мария не уходит. — Все, пошла отсюда, — Сигваль кивает ей.
Мария обиженно поджимает губы и смотрит на отца, ища поддержки.
Но отец не поддержит сейчас, он только качает головой.
И Мария, наконец, подчиняется.
Зал пустеет.
Только они вчетвером.
— Ублюдок! — злобно шипит Каролине сквозь зубы. — Ты унизил меня при всех!
Сигваль снова морщится, отталкивает ее от себя и сам отступает на шаг.
— Нет, — говорит холодно. — Ты сделала это сама.