— Нет! Я пойду уже, — быстро ответила она.
Странное прощание у нас получалось. Она стояла у порога комнаты с румянцем на щеках после нашей недавней близости и нерешительно совершала попытки опустить ручку двери, но всякий раз рука соскальзывала, и наши взгляды сталкивались. Я из последних сил боролся с желанием прижать ее к себе и никуда не отпускать.
Дарла с благодарностью приняла подарок и поднялась. Сразу направилась к лодке и без посторонней помощи вошла в нее. Я наказал Герте ждать меня в комнате, и она бросилась в сторону замка.
— Здесь твой дом. Не уходи. Прости меня. Я обещаю, что не стану тебя доставать. Не бросай папу, пожалуйста, — слезы покатились по детским щекам и я сглотнул ком боли. Никогда не выносил слез дочери. Всякий раз мое сердце разрывалось на части, когда ей было плохо. Вот и сейчас я не сдержался и подошел к ней. Погладил Герту по волосам, но она не перестала плакать.
— Ты можешь забрать его себе. Он больше не имеет силы, — протянул я Дарле амулет в форме капли. Она вздохнула и приняла подарок, одобрительно кивнув. Снова надела его на шею и грустно улыбнулась. Я чувствовал ее печаль. Она плескалась в карих глазах и бередила мою душу.
Мы плыли по Бронзовому озеру в полной тишине. Никто из нас и слова не обронил до тех пор, пока не показалась снаряженная в путь черная карета.
Рифт! Разрушил я ее мечты, показав истинное лицо ордена, но лучше так. Ей явно там не место. Да и мне так будет легче. Чем дальше Дарла будет от меня, тем проще будет ее забыть.
Судьба сильно меня потрепала и многому научила. Однажды я уже совершил ошибку в попытке вернуть то, что уже ушло, просочилось песком сквозь пальцы. Расплачиваюсь за это по сей день и теперь останусь наедине со своим грехом. Дошел до черты, заходить за которую больше не буду. Никчемные попытки все исправить за счет жен не увенчались успехом, и сегодня я окончательно смирился с тем, что Герту не спасти, но у меня есть и другие дети, о которых надо заботиться.
Дочь прижала его к сердцу и в ответ протянула куклу.
Дарла не испугалась, не отшатнулась от ребенка. Наоборот. Она вышла из-за моей спины и присела перед Гертой на корточки. Коснулась ее руки и улыбнулась.
— Если я могу чем-то помочь…
Родовое поместье
— Здравствуй, Дарла, — сказала она, а голос задрожал и в глаза посмотреть мне не смогла. Она чувствовала свою вину, знала, что предала родную дочь, так жестоко обманув. Но я не бездушное чудовище, чтобы взять и оттолкнуть родную мать. Сейчас, я как никогда нуждалась в родительской ласке и понимании. Приобняла ее и положила голову на плечо матери, ощущая, как ее дрожащая рука гладит меня по голове. Она плакала, а я нет. Все что было, я выплакала по дороге. Слишком опустошена.