— Нет, дыши, Лиана, пожалуйста! Я не собирался тебя пугать!
У меня и у самого глаза на мокром месте. Понимаю, что наказания мне в этот раз не избежать и придется расстаться с ними на какое-то время.
Пока Вероника и фотографиня ищут интересные ракурсы, я уже не в силах сдержать себя, хватаю Лиану под локоток и подталкиваю к укромному закутку, где нас никто не сможет увидеть.
— И про то, что произошло в поезде, он тоже знает!
С ужасом смотрю на кипу договоров, отчетов, документов, что положила мне на стол Марго.
— Нет. Веронику забери из садика и ждите меня. Им незачем держать меня в камере. Поговорят и отпустят.
— Почему, что случилось?
— Сделаем несколько кадров девочки с игрушками и на качелях, — предложила фотограф.
— Прости уже себя Артем, и будем жить дальше.
— Он знает, что ты сидел.
Меня трясет. Вцепилась в Артема, а отпустить не могу. Тянусь к его губам. Целуемся, как обезумившие, у нас останутся синяки, наверняка! Но я не могу с собою ничего поделать. Не хочу терять ни секунды. Тянусь к ремню его брюк. Артема трясет, дыхание прерывистое. Он так возбужден, что едва ли может расстегнуть несколько верхних пуговиц моей блузки.
— Тебя не в чем прощать, ты ни в чем не виноват!
А я… а мне не страшно. Сама подталкиваюсь к нему на встречу, вбирая в себя по миллиметру всю твердость его желания.
Полянский встает, приглашающим жестом показывает на свое кресло. Опускаюсь. Оно удобное, а еще мягкое и теплое, от его тела.
— Но я себе этого простить не смогу…
— Поддержки моей хотел. Чтобы я добила тебя, своими показаниями в суде. Мужа моего привлечь хотел свидетелем…
— Где Вероника?
Я плачу, я стону в голос, стону в его плечо, чтобы Марго не услышала нас из приемной, царапаю ему спину, потому что не могу сдерживать эмоций, кусаю его за шею, отчего Артем хрипло рычит, бурно изливаясь в меня.
Полянский сцепляет руки в кулаки до хруста.
Мы с Вероникой оценили этот королевский подарок от Полянского. Поначалу нам обеим было неловко перед камерами, светом и объективом, но потом неловкость начала потихоньку сходить на нет, и оставшуюся фотосессию мы наслаждались, дурачась перед камерами.
Да и хрен с ним. Если это — последняя моя ночь на свободе, то я проведу ее дома со своими любимыми.
— Да! В первый раз что ли?!
— Я могу получить маленький аванс? — прошу с мольбой, потому что взорвусь сейчас если не почувствую вкус этих спелых черешен, не переплету наши дыхания и не вожмусь в нее еще сильнее.
Лиана
На какое-то мгновение я аж засмотрелась на него, таким неотразим он мне показался. И не мне одной. Более по-детски раскрепощенная Вероника с криками «ВАУ» кинулась на отца: