— Ты ещё жив, выродок?
Ничего себе уровень?! Да у самых прокачанных игроков «Тора» уровни едва перевалившие за полторы сотни. Куда меня занесло вообще? И… шамаг? Что это за класс такой?
Чёрт, о чём он вообще? Но этот непись говорит, нужно поддакивать, глядишь узнаю что-то новое.
Горький Жук. 287 уровень. Шамаг племени Хоррай
На слове «пригнись» голос сломался и дал отчаянного петуха. Но «прозрачник» послушался, перестал метаться и замер посередине. Впрочем, он уже был вовсе не прозрачен, туманная дымка исчезла, и теперь это был просто тщедушный мужчина, бледный и с разодранным боком.
Последним выступает здоровенный негр. Чёрт, реально понимаешь происхождение слова «огр» настолько он огромен. Рост втрое выше человеческого, а валы мышц похожи на клубок анаконд пытающихся проглотить друг друга. Чудовищные трапециевидные мышцы заползают на затылок, отчего кажется, что голова насажена на треугольник.
Я поежился, потирая начавшие зябнуть бока:
Что за чертовщина. Сюрприз? Наказание за сдачу квеста? Я вообще на «Уроброс» или попал в какую-то другую игру?
Со стороны выхода наверху появилось свечение. Потом вдруг как-то разом на краю склона возникло зелёное сияние, осветившее странную процессию.
— Ну да. А мне не хотелось становиться иссохшим трупом.
Все существа разом качнулись шагая в плен. Громила же, вразвалочку направился ко мне. По нему светляки не ползали, приближаясь лишь только чтобы шмыгнуть в фонарь болтающийся на поясе, поэтому он почти весь в темноте. В высоте сверкнули зубы, как улыбка чеширского кота на высоте шесть метров. И сверху раздался высокий, но очень громкий голос от которого сразу заложило уши:
Каждый «прозрачник» остановились напротив клетки. Негр махнул рукой, как апперкот невидимке пробил. Клетки разом лязгнули, купола подпрыгнули и зависли в паре метров, хищно поблёскивая остриями. Некровраны взлетели, шумно хлопая крыльями и из ночной тьмы раздался возмущённый мяв.
Кусака подпрыгнул, недоумённо мявкнув, но тут же снова вернулся на насест, распушив хвост. Я вдруг понял, что от клетки рядом уже с минуту раздавалось поспешное чавканье, словно ножницами кромсали сосиски. После вопля лязганье прекратилось. Сосед-заключенный, который сразу как вошел так и сел, прислонившись к решетке, отвесив челюсть теперь шипел от боли, зажимая ладонью бок. Из-под пальцев брызжет кровь, а вокруг его клетки прыгает некровран 2 уровня, пытаясь поймать струйку. Я крикнул:
— Уа-у-ууу-у!!! Взвыло рядом так, что я подпрыгнул, боднув решётку макушкой совершенно так же, как в самый первый момент, когда очутился здесь. С искрами из глаз и металлическим звоном.