— А почему в корабле несколько скелетов? У них что, эпидемия была? Или они погибли в одном сражении? — спросила Нада.
— Хороший вопрос! — обрадовалась Фира Моисеевна. — Нет, дело не в эпидемии. Было принято вместе с конунгом хоронить его жену. Мы видим ее справа от вождя и можем узнать по золотому ожерелью из византийских монет, по золотым браслетам и застежкам. Остальные погребенные, скорее всего, рабы и рабыни, призванные прислуживать знатному воину и его супруге в загробном мире.
— Как же они умирали? Добровольно?
— Трудно сказать… вряд ли у них был выбор…
— Их убивали? — ужасалась Нада.
— Источники не содержат четкого описания. Обычаи были жестокие. Убивали, это ясно. Вопрос, как именно убивали. Может быть, подруга вождя сама принимала яд. А остальные… Лучше об этом не думать, хотя понятно ваше любопытство, да и наука требует точности. Обследуем кости как следует, постараемся понять…
Командарм слушал невнимательно. Он скептически относился к исторической науке, которая описывает большинство цивилизаций, не располагая никакими иными вещественными сведениями, кроме содержимого гробниц и захоронений, — это как судить о Москве, посетив в ней одно только Троекуровское кладбище. Нетерпеливо перебил:
— Где ведра?
— Какие ведра, товарищ командарм? — удивилась Фира Моисеевна.
— Два ведра, — уточнил Фреза. — Два ведра с золотом, которые здесь нашли. С мечом, короной, монисто и прочим.
— Ну что вы, товарищ командарм. Все золото вы видите, как я уже сказала, на жене воина. Монисто да, вот оно, на шейных позвонках… А меч железный, одна ржавчина. Короны нет никакой…
— Точно? — грозно обратился Фреза к Артему.
— Точно так, мало золота. Больше, бл, разговоров. Брешет народ, бл. Кто про два ведра золота, кто про сундук серебра. Брешут, бл.
— Составьте опись всего, что нашли. Не дай боже, если утаите что. Есть в музее надежное хранилище?
— Никак нет, — ответил Артем Андреевич.
— Все ценное, прежде всего золото, сегодня же перенести в помещение бывшего Жилсоцбанка. Все равно пустует. Переписать, опечатать, выставить охрану, — пробурчал командарм мимо Артема в сторону Багра, а потом Наде: — Поехали домой.
— Для телевидения пару слов, пару слов, очень-очень нужно, товарищ командарм, — опять прицепился Танцор.
Фреза на ходу, не глядя в камеру, произнес:
— Поздравляю донецких ученых с замечательным открытием. Земля Донбасса богата не только углем, но и бесценными свидетельствами прошлого, говорящими о бурной истории края, о его значении и особенном вкладе в развитие цивилизации, о том, что…
Он не договорил, сбившись, как будто слова споткнулись о мысль. Оперевшись правой ногой на подножку джипа, вскочил на переднее сиденье, нахмурился толпе на прощанье. Толпа тянула к нему разные лица, заглядывала ими в салон машины, силясь через тонированное стекло разглядеть, словно не наглядевшись, командарма и Наду. Выражение на лицах было почти одинаковое, обычное для большинства местных лиц: казалось, эти люди хотят что-то выпросить или сказать что-то очень подобострастное, но как будто вместе с тем и зарезать не прочь.