— Вампиры ходят под солнцем, — заключила Лета с толикой удивления.
— Помощью северянам ты вернёшь мне долг, — добавил Лиам. — По-моему, справедливо.
— Здравствуй, Айнелет, дочь Марилюр, — проговорил он. — Приветствую тебя в Недхе, в нашем суровом краю.
Он ответил ей ещё одной усмешкой.
Когда они вернулись в сарай, Логнар, Конор и Лиам по-прежнему терпеливо стояли там. Лета и Марк приблизились к ним.
— В Леттхейм этот мы все равно попадём, раз вы его собрались освобождать, но… Целитель? — изогнула бровь Лета.
Следующим из тьмы халупы вышел некто и подошёл к Лете. Это был мальчишка, болезненно бледный, худой, невысокий, с русыми волосами. Он был одет в чёрную мантию, висевшую на нём, словно тряпка. Пальцы на руках были аристократично тонкими. Лета оторвалась от его рук и посмотрела на лицо. Впалые щеки, тени под глазами, скорбные черты. У него была такая тонкая шея, что, казалось, она едва выдерживала вес головы.
— Кернун великий…
Больше всего Лету потрясли горы вдалеке: огромные и величественные, они возвышались над землёй подобно древним гигантам, сияя в лучах солнца бледной лазурью снегов. Они были выше гор Вишнёвого нагорья, выше хребтов на Скалистых островах и тянулись, обволакивая весь горизонт. Город перед ними был всего лишь крупицей, мелким грязным пятном на теле буйной и совершенной природы Севера.
Родерик задвинул край рукояти секиры обратно под одеяло, под которым были ещё скрыты меч и два кинжала Леты. Носить оружие северянам запрещалось.
Лета услышала ещё один смешок Конора.
— Я не говорил о колдовстве. Я говорил о магии, которую Тишлали притащила с собой в наши земли… Это… Хм… — Родерик нахмурился. — В общем, она очень древняя. Императрицу кто-то обучил этому, но кто и когда — неизвестно. Возможно, эта же магия и породила сехлинов…
Хотя фигурка у неё неплохая… Если бы только не эти короткие ноги и ладони, большие и непропорциональные по сравнению с предплечьями. Её руки были сильными, мускулистыми, как у всех баб, регулярно пускающих в ход меч. Лицо симпатичное, но подпорченное этим её вечным выражением а-ля изнеженная руаншитская царевна в вонючем портовом борделе.
— Правда глаза колит, паршивка?
— Потому что ты моя должница. Помнишь?
— При чём тут мой меч?
— Что?
— Угу. Эльф-полукровка. Бастард из Перевала Лармэ. Он узурпировал трон, убив своего отчима, эльфийского короля. И он выковал мой меч.
Дорога патрулировалась имперцами. Это были упыри. Бледные и худощавые, с навечно голодными глазами и расширенными до предела зрачками, облаченные в чёрные плащи и грязную егерскую одежду, они держались строго, искоса поглядывая на путников. Родерик сказал, что крови им даётся более чем достаточно, а если они нарушают закон и нападают на человека, их ждёт наказание в виде четвертования. Сехлины всегда узнают о таких преступлениях.