— Его смерть была необходимостью. Мне нужны были его глаза и сердце. Кроме того, это было приманкой для тебя.
Один из упырей остановил телегу Родерика и спросил, откуда и зачем они ехали в город. Лета видела вампиров раньше, двум ей даже пришлось помочь. Но они были лишь падальщиками, наравне с вурдалаками, и пытались утолить свою жажду с помощью крови недавно захороненных покойников, опасаясь заходить в деревни за добычей. Их иссохшие тела уже не были так быстры, как, к примеру, двести лет назад. Кто-то из них ещё мог скрытно жить в городах, среди людей, но только единицы. Упыри, не получая крови, высыхали и погибали. Они переставали быть безжалостными чудовищами, а керники, сжалившись, должны были милосердно прервать их жизнь. Баланс нарушился, и для вампиров уже не было места в цикле жизни.
— А вы опираетесь только на теории? — хмыкнула Лета.
— Нет. Он тоже нам нужен.
— Мне плевать, как тебя зовут. Где Марк, ублюдок?
— Это была не моя идея. Я лишь намекнул им, что ты очень преданно относишься к своему делу.
У халупы стояли Хагна и Натиск, жеребец, принадлежавший раньше Драгону, ныне — Марку.
Упыри Севера были живыми, здоровыми и похожими на людей. А уж упырь, оседлавший коня и не боявшийся солнца, был просто нонсенсом. Их голод невозможно было до конца насытить, но на их телах не было ни следа гниения и высыхания, поскольку пищу они получали регулярно. А если вампир пил кровь в достатке, то он был на пике своих физических сил.
— Из Флярдхейма везут кровь до самых дальних городов. В этих зданиях её берут и замораживают. Окон нет для того, чтобы солнечный свет не проникал внутрь и не портил «пищу». Каждый северянин обязан являться в банк раз в месяц.
— Если оно существует, — добавил Конор.
Логнар опешил от такого близкого контакта, но возразить ничего не смог. Лете хотелось вытащить Анругвин и разрубить его пополам. Следом Конора с его ненавистной усмешкой. А потом и Родерика, если вздумает ей помешать.
— Отделения банков крови.
— Мне запрещено. Не переживай, ты в безопасности.
— Как насчёт того, чтобы снять проклятие?
— Расскажи о Йорунгале, — попросила она Родерика.
— И это твои первые слова мне после такой долгой разлуки? — эльф сдвинул брови, словно в недоумении.
Лета не ответила. У неё было странное чувство, что всё это ничем хорошим не закончится.
«Ага. В этой команде и свой урод есть».
— Раз в три месяца. Даже младенцы.
— Вот поэтому и держу, — проговорил тот.
Они миновали площадь и въехали на узкую улицу, где телега едва помещалась между длинными домами. Родерик петлял и петлял, постоянно сворачивая, пока наконец они не оказались в каком-то тёмном закоулке. Навстречу им ехал всадник на чёрном коне, облачённый в роскошные одежды красных тонов. Под тёмным плащом виднелся богато расшитый дублет, а волосы его были гладко причесаны и уложены набок. Его кожа была бледной, но отливала бронзой.