Я только вздохнула. Как я могу держаться от него подальше, если он следует за мной тенью? А теперь и другая ниточка между нами, которая, если порвется, принесет несчастье другому человеку…
Наш приют закрыли за «ненадобностью». Девочек просто выпустили на улицу. Кого-то тёте удалось пристроить в семьи, старшие воспитанницы начали взрослую жизнь: работа, поиск жилья…
Тетя еще с вечера оборудовала «рабочее место». Так как мебели в комнате было мало, тетушка положила откуда-то принесенную столешницу прямо на приближенные друг к дружке спинки кровати и кресла. Получилось что-то вроде стола. Правда, высоковатого. Увидев, что в комнате нет ни одного стула, Матвей вышел и через несколько минут вернулся с двумя табуретками.
Гертруда все еще не могла успокоиться. Как только тетя вышла из комнаты, она горячо зашептала мне на ухо:
Однако Ветерок проносится мимо и не обращает на меня никакого внимания.
– Сколько ему лет?
Однажды вечером тетя неожиданно сообщила мне и Гертруде потрясающую новость: один знакомый готов помочь нам выехать из города, добраться до любого порта и потом эмигрировать из страны.
Матвей был в комнате: я просто не заметила его. Почувствовав, что он присел на край кровати, напряглась. Вздрогнула, когда он положил мне руку на спину. И, испугавшись его следующих действий, торопливо села.
Когда мы проследовали мимо, я обернулась назад.
Я сразу догадалась, КОГО он имеет в виду, однако спросила в плохо сыгранном непонимании:
«Может, он все-таки остался в Полянске? Просто тогда отъезжал на какое-то время?» – думала я, стараясь угомонить в груди мое проснувшееся сердце.
– Я его боюсь! Почему он на меня так смотрит?
– Из этих букв можно составить слова ЕЛИ, ИЛИ, НИЛ…
…Матвей присел рядом, обхватил меня за плечи. Затем торопливо полез в карман, извлек оттуда какую-то грязную тряпку, быстро спрятал ее обратно. Вскочил. Убежал. Вернулся с полотенцем в руках. Протянул мне его, сел и снова обхватил меня за плечи. В этот момент я позволила себе зарыдать в голос, уткнувшись в сомнительной чистоты полотенце. Матвей не торопил меня, ждал, когда я немного успокоюсь…
– Дней через пять-шесть будет известно, – был ответ.
И как будто ветер сжалился надо мной. Столб темной пыли падает вниз, и я тут же вижу Алексея.
Что мне оставалось делать? Только поверить ему…
Слова «служанка, прислуга» были вычеркнуты из современного лексикона. Эксплуатация человека человеком отменена. Хотя я и в мыслях не думала о Гертруде как о человеке ниже нас по положению. Она нам была как родная: много лет Гертруда работала в доме тети, а последний год сблизил нас еще больше.