«Он… Почему Матвей говорит «он»? Просто заметил, на кого я смотрела?.. Ах да, ведь там были только мужчины».
В основном, нашими учениками должны были стать мужчины. Хотя среди пришедших оказалось несколько женщин. Одевались те по-современному: юбки, едва закрывавшие колени, кожаные куртки, косынки на голове… Некоторые из них без смущения курили и могли ответить на грубую мужскую шутку матерным словом.
– Ох, тетя, – с внутренней болью отозвалась я. – Что тут может измениться?..
Матвей мгновенно оценил ситуацию, подхватил меня под руку и торопливо потащил за собой. Но не к нам домой, а к себе – сейчас это было ближе. Я с трудом перебирала ногами. В глазах по-прежнему стоял грязный, несчастный, оборванный Алексей…
Я послушно вернулась к постели, села, опустила голову на подушку, закрыла глаза. Но напряженно продолжала прислушиваться. Он постоял немного, потом вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь…
– Не знает?! – в моем голосе было неподдельное разочарование – я как будто услышала себя со стороны. Потом собрала волю в кулак и попробовала предположить: – Он просто не хотел меня ввязывать в эту историю.
Конечно, Матвей не догадывался о моих истинных намерениях, – то, что мы собираемся не просто прогуляться, а пройти мимо дома человека, в которого я влюблена. Для него должно было выглядеть всё естественно: просто прогулка перед работой.
Вдруг на большом расстоянии от себя я вижу фигуру, бредущую по пляжу. Лица не видно – слишком далеко. Но неожиданно меня озаряет догадка: только одного человека я могу встретить здесь – Алексея.
Мы с Матвеем сели за «стол» и принялись за работу. Я чувствовала себя очень неловко и зажато рядом с ним. Но все время помнила: он – человек новой власти, поэтому бастовать не пыталась. Знала, что неподчинение может привести к проблемам для меня и моих близких. Придется мириться с той ролью, которая сейчас была им мне отведена.
– Как его зовут?
Одно радовало: устроились они хорошо, и теперь с нетерпением ждут нас с тетей. Ждут… Все изменилось, и уехать к ним мы уже не могли…
– А вот и я.
– Почему?!
Для парня ее беспокойство было абсолютно непонятным. Поэтому объяснение прозвучало странно:
– «Ленин», – ответил он без раздумий.
– Кем вы работали до революции?
– Я сходил вчера к Тамаре Александровне и к Гертруде. Предупредил, что ты здесь.
– Мы проверяем, сколько человек живет в каждой комнате, – произнёс парень в куртке и осмотрел нас всех по очереди.
Увы, это было единственное известие о родителях и братике. Больше мы писем не получали. Но я надеялась, что у них по-прежнему все хорошо. По случайно услышанным разговорам мы знали, что в Европе только Швейцария избежала революции.