Все! Теперь она была перед ним беззащитная и по пояс голая. Тело звенело от напряжения, потому что она ждала насилия, грубости, боли. А было совсем другое.
Он медленно разглядывал ее. Как будто рывком сорвал обертку с дорогого подарка, и теперь любовался. Дикая смесь, возбуждение и ужас, под его взглядом она просто не могла шевельнуться. А он накрыл ее ставшую слишком чувствительной грудь ладонью и вытянул сосок. Так медленно, сладко, что у нее чуть не закатились глаза. И тут же втянул в рот второй. Это невозможно было терпеть, колени сразу ослабели, она не хотела, пыталась бороться, но все же не удержала стон.
— Аххххх.
Мужчина прижал ее к себе сильнее. Еще несколько убийственно томительных секунд, она просто чувствовала, как сладко тянет и наливается влагой все внизу. Хотелось свести бедра, было стыдно, что она течет, но ничего не могла поделать.
Когда он наконец выпустил изо рта ее грудь, она уже собой не владела. Уставилась, тяжело дыша, в его горящие странным огнем глаза, не в состоянии шевельнуться. А он смотрел и надавливал на плечо, недвусмысленно давая понять, чего от нее хочет.
И да, она опустилась на колени. А когда его гладкий член коснулся ее щеки, непроизвольно закрыла глаза. Наверное, это было извращение, но ей этого хотелось. И рот она открыла сама.
— Смотри на меня, — тихо проговорил он.
Смотрела, как у него прикрываются глаза, скользила губами по гладкой бархатной головке, втягивала его в себя, боясь потерять контакт. Потому что это было противоестественно сладко. И у нее уже текло по бедрам, только ей было плевать. Главное, не потерять это…
— Довольно.
Он сам отнял.
Разочарование. Прикрылись глаза. Но он уже подхватил ее на руки и нес куда-то.
Ах да, на стол. Бесстыдно задрал ее ноги, распластал, как лягушку. И теперь он пил ее, безжалостно, жадно. В этом было куда больше власти над ней, чем когда она стояла перед ним на коленях. И да, она кончала ему на язык и на пальцы.
Казалось, острее невозможно.
Но это ей лишь казалось. Потому что все стало ярче в разы, когда он наконец унес ее куда-то и уложил. И снова пытка. Мужчина все еще не спешил. Водил головкой по промежности, гладил, только слегка надавливая и задевая вход. А ей уже хотелось кричать, чтобы он перестал ее мучить. Кажется, она захныкала вслух.
— Тихо, тихо. Потерпи… Сейчас…
Он заставил ее выгнуться, прикусил сосок и резко вошел одним движением.
— Ах-ха-хааааа!
Как же она кричала, как безумная мартовская кошка пела для него.
Сколько это длилось? Она не знала, давно уже была за переделами возможностей своего тела. Сколько понадобилось ему, чтобы утолить свой бесконечный голод? Стальное тело двигалось в ней, разнося эйфорию каждой клетке. Двигалось, двигалось, двигалось… Последний самый мощный толчок почти унес ее в сон.