Зал виртуальной реальности начинался сразу за небольшим коридором — длинный ряд округлых капсул блестел начищенными боками в полумраке. Тварей здесь почти не было — всего несколько поблескивающих панцирем черных лент прыснуло в стороны от моего фонарика. Оставляя за собой кусками отваливающуюся от меня засохшую жижу, я подошел к первой же капсуле и открыл крышку. Бархатистая подушка умного геля поднялась мне навстречу. Я снял шлем, отдал его Тоби и залез в капсулу. Здешние капсулы были устроены почти так же, как и у меня дома, на Аиде. Я с нетерпением пролистнул создание нового персонажа и ткнул в появившееся передо мной сообщение «Начать игру».
Я был один среди пышно цветущего сада. Теплый ветер качал тяжелые головки цветов, разнося вокруг нежный аромат, с веток деревьев опадали, словно снег, белые лепестки, ложась на голубоватую от росы траву. Один лепесток, порхнув, упал на плечо моего комбинезона.
— Алиса!
Вся окружающая меня красота вдруг показалась мне надуманной и искусственной. Мой крик потонул в пышных цветущих закоулках сада. Лепестки продолжали падать в благоухающей тишине.
— Алиса! — еще раз крикнул я.
Я ринулся вперед, по узкой мощеной тропинке, ломая ветки и сбивая нежные тяжелые цветы. Нужно найти ее, скорей!
Она была возле пруда — маленькая хрупкая фигурка под плакучей ивой.
— Алиса!
Она вздрогнула и повернулась на мой окрик, на мгновенье застыла, а потом бросилась мне навстречу. Со всех ног я подбежал к ней и прижал к себе, и в ответ она обхватила меня и спрятала лицо у меня на груди. Я понимал, что держу в руках всего лишь фигуру, сформированную из умного геля в темноте вирутальной капсулы, что это еще не Алиса, и все еще далеко не закончено, и все же голова у меня шла кругом от одуряющего, громадного счастья — если она все еще в сети, значит, я успел! Она здесь, моя Алиса. Со мной. Я вдруг ощутил, что ее плечи вздрагивают. Алиса подняла ко мне лицо — по веснушчатым щекам катились слезы.
— Саймон, ты пришел…
Я стер слезу с ее щеки и наклонился к ее губам. Теперь, наконец-то, мне было плевать на человечество, плевать на Аид, плевать на все на свете. Весь смысл всегда был здесь, на Персефоне. Я запомнил ее немного другой, возможно, за эти десять дней путешествия, мои воспоминания исказились, и им всегда не хватало чего-то. Реальность была лучше любых воспоминаний. Оторвавшись от моих губ, она посмотрела на меня и провела кончиками пальцев по моей щеке.