Плод даёшь, когда захочешь.
– Как же их вернёшь, коли отрезаны уже, – засомневалась хозяйка, – обмотаем твою голову платком, скажем, что больная, да на голову и больная! – вынесла она решение. – А к следующему лету как раз и отрастут.
И правда, Зорька прибавила молока, да жирного, сыр и масло из него выходили знатные. В огороде овощи росли на загляденье – пупырчатые огурчики не перерастали, крутобокая капуста не трескалась, лук и салат до сих пор стояли зелёные, как и по весне.
– Уйди, Лина, уйди, пожалуйста, – глухо попросила приютившая её женщина.
Ещё до того, как улечься спать, женщины успели раскроить юбку и блузку для Лины, а рано утром, пока Начек управлялся по хозяйству, принялись за шитьё. Да, шить, это вам не на лошади скакать, здесь нужны терпение и сноровка. С каким наслаждением девушка натянула простой крестьянский наряд, а затем выбросила в огонь прежнее тряпьё, предварительно переложив монетки в кармашек нового одеяния. Потом нужно будет выбрать момент и отблагодарить приютившую её семью. Ни одно прежнее платье не доставляло ей такого счастья. Надо же, всё познаётся в сравнении.
И отец, и Рикад ценили её как товар, который можно выгодно пристроить. Росинка, может и любила её по-своему, но всегда и во всём слушалась мать. А герцогиня. А что герцогиня? Чужая женщина, которая не пожалела не только падчерицу, но и собственную дочь. И только Рата с детьми приняли её безо всяких условий. Такой, какая есть: в драной одежде и с остриженной косой. И ни о чём не спрашивали. И ничего не требовали.
– Пожалуйста, не зовите меня леди. Леди Полины больше нет. Я – Лина. Я буду благодарна, если вы никому не расскажете обо мне, – тихо сказала девушка.
***
– А мне за что? Это Начек вас свёл.
– Да, – только и смогла ответить девушка.
– Это я рассчиталась с вами за услугу… господин, – Лина не отвела взгляда от дерзких жёлтых глаз.
Рано утром девушка сама повесила самый большой оберег на счастье над дверью приютившего её дома. Каждому из его жильцов досталось по маленькому оберегу на удачу. А любовь? Любовь давно и прочно сама обосновалась в этом доме, нужно только не спугнуть её лишним вмешательством. Часть сваренного зелья Рата разбрызгала в доме, как просила Полина, остальное взял Начек и старательно разбрызгал его во дворе, а потом и по следам телеги, которая увозила его первую детскую любовь в неизвестность.
«Райден. Меня зовут Норт Райден». Меня зовут Норт Райден – отпечатывались слова с каждым её шагом. Где же она слышала это имя? И вдруг вспышкой мелькнула бальная зала в замке отца. Её танец, открывающий вечер той злосчастной помолвки. «Огард Райден», – сказал ей тогда посол ошеконцев. Родственник? Определённо в них есть что–то общее. Только тот выглядел старше и, тяжелее, что ли. Нет, не в смысле лишнего жирка, этого ни у одного из членов ошеконского посольства Лина не заметила. Тот – тяжёлый, как скала, а этот – хищная кошка. Вернее, кот. Но, значит, Норт оборотень? Неужели из всех мужчин на земле в дремучем заповедном лесу Торонга Лине не повезло повстречать оборотня?! Да как он посмел! Он должен был предупредить! В замок, значит, за пяльцы?! Сбежала от принца, значит? Хотелось упасть на землю и горько, до слёз, рассмеяться. Не захотела быть женой наследного принца? Добро пожаловать в любовницы другого оборотня. Ничего, мы ещё посмотрим, кто – кого! Или я не ведьма? Не очень-то мне и нужны наглые оборотни! – решила Полина. Три тёмные полосы на правой руке, полученные ею в самую короткую ночь, дали о себе знать досадным пощипыванием.