Хрипло прошептала, чувствуя соленый привкус на губах:
— Я не испытываю никакого удовлетворения от того, что сейчас происходит, когда я вынужден бегать за тобой по компании и выискивать твой силуэт в коридорах. Мне бы гораздо больше понравилось, если бы ты не строила из себя святую невинность и продолжила мне показывать, чему тебя научила практика работы в притоне.
— Если бы на кону стояла твоя жизнь, я бы поступила точно также, потому что моральные принципы не стоят ничего, если, пожертвовав ими, я могу спасти тебя.
Влад задумчиво провел ладонью по моей шее, будто проверяя, насколько она тонкая. Его грудь шумно вздымалась от едва сдерживаемой злости, и я понимала, что лишь усугубляю ситуацию, но после такого отношения я бы себе не простила, если бы прогнулась под мужчину и выполняла его жалкие приказы.
Он на несколько секунд отвлекся от дороги и посмотрел на меня, словно пытаясь найти в выражении моего лица какой-то на ответ на сотни не заданных вслух вопросов.
— Если после этого ты себя убьешь, то пожалуйста.
— Почему мы едем к ней в таком виде? Мокрые, грязные и растрепанные?
На самом деле есть ситуации, в которых правда лишь все уничтожает, стирая без остатка тепло и любовь. Оставляет только счастливые воспоминания, не несущие ничего, кроме боли.
— Вместо того, чтобы вымаливать прощение, ты меня сейчас провоцируешь?
Естественно, эта услуга тоже была не бесплатной. Мне пришлось доплатить ее начальнику чуть ли не вдвое больше прежнего, чтобы тот сделал вид, будто квартиру ей выделяют в качестве благодарности за работу по выслуге лет. Мама отдала этой компании половину своей жизни, и такая ситуация выглядела достаточно правдоподобно.
Даже несмотря на то, что она вышвырнула меня из дома, я не смогла просто забыть близкого человека. У меня всегда были лишь две опоры — Влад и мама, и я обоих потеряла. Глупо винить судьбу за произошедшее, потому что именно я полила свое счастье керосином и бросила заветную спичку. Наверное, шесть лет назад я и правда не понимала, что такой поступок Влад не сможет забыть и простить, какими бы ни были причины. Он просто не тот человек, который умеет прощать.
— Смотрю, понравилось ездить в багажнике?
— Почему ты больше не живешь с матерью?
Я вздрогнула, вспоминая тот день и резко возвращаясь в свой самый худший кошмар — когда я осталась запертой в машине с удушливым газом. По инерции закашлялась и потянулась ладонями к шее, легко дотрагиваясь и убеждаясь в свободе дыхания.
— Приехали. Чего застыла?
Влад усмехнулся и положил правую ладонь на мою коленку. Прошелся до бедра, ощутимо дотрагиваясь до оголенных участков кожи. Брюки давно были безнадежно испорчены и порваны в нескольких местах, и сейчас я жалела об этом сильнее всего.