Русалки, казалось, только этого и ждали! С визгом и хохотом бросились они в воду, и спустя мгновение Овинник уже пытался вырваться из их цепких пальчиков… Но не тут-то было! Нелегко вырваться от одной русалки, а уж от стайки-то и подавно… Процессия во главе с бултыхающимся Овинником проследовала мимо изумленных и хихикающих зрителей на Отмели и скрылась за поворотом… Все удивленно замолчали.
И тут, в воцарившейся тишине, раздался новый взрыв хохота! Домовой и Леший, чуть не падая с бревна, гоготали во все горло!.. Все в недоумении поглядели на них, а Водяной нахмурился.
— Да что же это такое? — забулькал он, — что вы, басурмане, смеетесь? Счёты счётами, а все же Овинник — не человек, и русалки утаскивать его просто не посмели бы! Если только вы двое их в это не втянули да награду за сие деяние не посулили…
В ответ опять раздался взрыв хохота, еще более оглушительный, чем первый.
— Да что вы хохочете? — не выдержала Майя, — говорите уже, а не то я вас собственноручно окуну!
Леший погрозил ей кулачком, но продолжал отчаянно хихикать. А Домовой оправил бороду и откашлялся:
— Слушайте, друзья мои, — заговорил он, хитро прищурившись, — сейчас будет вам сказка…
Значит, дело было так. Прознали мы с Лешим, что Овинник Микитке-пасечнику насолить решил — крапивных веничков в баньку подложить да к русалкам мужика отправить… Он девушек зеркальцами одарил, чтобы те в назначенный час Микитку, ополоумевшего от боли и на берег выскочившего, в омут утянули. Да не сказал Овинник русалкам, что этим несчастным Микитка будет! Кто явится, мол, того и тащите, а уж явится он непременно…
Так вот, Леший с Водяным в лесу Овинника выследили, когда тот крапиву рвал, да мешки с вениками местами и поменяли. Тот свои березовые Микитке отнес, а крапивные себе прихватил!
А я, как прознал про русалок-то, так и порешил: почто девицам веселье-то портить? Надобно Овинника в баньку спровадить, чтоб он заместо Микитки в урочный час на берегу очутился…
Каюсь, напроказил я! Но уж больно забавно все выходило!
Овинник вздремнуть сегодня к вечеру решил. Так пока он дрых, я к нему прокрался да мукой из амбара его с головы до пят выбелил… А потом в баню его метнулся и прочел заговор, тот, что Овинник березовым веничкам у пасечника по ошибке читал:
Ой крапива— матушка,
Сжалься — выручай!
Ты руки не трогай —
Спину искусай!
Прочитал, значит, и к окну… Гляжу — Овинник весь белый — ворча, через двор к бане направляется! Ну я ноги в руки и к вам! А он, видать, попарился на славу!..
Последние слова Домового потонули в дружном, оглушительном хохоте…