Оказавшись в машине, где боязнь открытого пространства и связанных с ним опасностей была сведена к минимуму, Валерий попытался взять лихаческий реванш и прокричал гулявшей по вечернему городу стайке девушек: «Девчонки, идите к нам, мы писатели!» Жест, которым он сопроводил этот отчаянный призыв, ни в коей мере не соответствовал обозначенному творческому направлению. Вскоре он оказался дома. Таксист весьма и весьма обрадованный щедрым гонораром не только довёл Валерия до квартиры, но и открыл дверь его ключом и проводил до тахты. Разувать его не было надобности, так как беглец-неудачник был в носках. Валерий уснул.
«Наш праздник можно украсить половецкой пляской на столе, метанием тарелок в цель, пением неприличных писем и даже языческим развратом…» При последних словах она дико покраснела и поперхнулась. «Угостите даму!» – сказала она и, уяснив, что собеседник не совсем дееспособен, плеснула себе ещё, с сомнением и сожалением посмотрела на Валерия, налила ему и, подняв свою рюмку, провозгласила: « Пьём, гуляем, золото, бриллианты!» Выпила и швырнула рюмку в горящий камин. Остатки коньяка пыхнули неожиданно сильно, и из камина выплыло большое облако ароматного дыма. Голова у Валерия вышла на очередной виток кружения. Анжела встала, распахнула простыню, и туманному взору Валерия предстали женственность, тайна и искус, совмещённые в одном теле: длинная шея, небольшая изящная грудь, молящие о внимании бёдра.
– Если откровенно, – сказал он, – должен. Пятьсот рублей. Всё собирался… Никак…
Ты тогда скажешь: хорошо, я смирюсь, но ведь обидно и нелепо быть частью некой генераторной среды и готовить всю жизнь нечто, предназначение которого неизвестно, и при этом осознавать, что ты есть «часть» и не более.
И приходит спасительное просветление: кого я боюсь? кто мне мешает? да наплевать мне на всё запреты! Врём без конца, изворачиваемся… Говорим, что хотим жить лучше, а, что такое «лучше» не расшифровываем. Говорим о каком-то будущем, а оно рождается сегодня. И не может в ненормальной семье родиться и, тем более, вырасти нормальный ребёнок. При случае и без случая сваливаем вину на кого угодно, кроме себя, разумеется. Не обманешь себя, не обманешь. И до тех пор, пока будем душой кривить, ждёт нас убогое самоповторение. А всё лучшее, что в нас сидит, заберут другие: что ему погибать что ли? Почва плодородная, семена неплохие, может, даже проверенные. Не ухаживаете, ленитесь? Имитацией увлеклись, других дурней себя считаете?
– Я говорю не о любом другом человеке, но о телепате, – уточнил доктор, чуть помедлил и продолжил: – Ищите подвох? А подвоха здесь нет. Меня вот посетила мысль: если телепат может читать чужие мысли, то у него могут возникать трудности с пониманием своих собственных: закон компенсации – как у помилованных… Или зондирование, например…