– Извините, – сказал Женя, – иначе мы поступить не могли. Прибытие генерала и не планировалось.
– Ничего существенного. Замечание у меня одно имеется. Если мы, как вы изволили выразиться, проспавшие медведи, то и вашей безгрешной биографии этот факт должен присутствовать. Просто время его заретушировало, и вас это вполне устраивает. Так судить легче.
Поговорили на отвлечённые темы. Пришли к выводу, что лучше осваивать океан, чем космос; бабы – странные существа, но без них – никак; сом и белуга больше амазонской бараруку, и поэтому нечего всяким болванам писать, что последняя – самая большая пресноводная рыба; пора свести всё системе в физике к одной; в людях есть много хорошего и плохого, и не надо создавать условия, чтобы это плохое проявлялось; нельзя уступать своё место подлецам, но и нельзя становиться ими.
Интересно, замрёт здесь всё, если выключить, подумал Игорь и сам себе ответил: скорее всего, нет. Обычно возле таких рубильников имеется надпись какая-то – предупреждающая, разрешающая, разъясняющая. Или стрелка красная, на худой конец зелёная. Ничего этого не было. Бутафория?
– И всё учителя мои – в Тибете, – задумчиво ответил Эдик и гордо замолчал.
Взгляд Игоря, как оценил Рой, был нехорошим – осуждающим и даже презрительным. «Если продолжение будет в таком духе, то это перебор», – подумал он.
Если рядом чудо, почему бы в него не поверить? И верили. И не раз замечал Рой в глазах своего напарника надежду. И отводил глаза, чтобы не спугнуть, и желал в душе удачи. Большего он сделать не мог. А на что он сам надеялся, чего хотел? Он старался не вступать в эту сложную дискуссию с самим собой, отшучивался, мол, опасно эту тему затрагивать даже в мечтах – можно спугнуть птицу счастья. И не затрагивал – вдруг, действительно спугнёшь.
Генерал Эдик устремил пронзительный взгляд в женин затылок. Тот не оборачивался. Наверное, Иннокентию Лазаревичу очень стыдно подумал Валерий. Эдик поёрзал на сиденье, устроился поудобней и задумчиво произнёс:
Начались сплошные «или». Шар или замедлил движение или остановился. Затем стал увеличиваться в размерах или приближаться. Всё происходило беззвучно. Теперь уже можно было сказать, что шар – метров восемь-десять в диаметре. Объект опустился на землю или изменил свою форму или погрузился в почву. Теперь дорогу впереди идущему преграждала или приглашала к себе серебристо-туманная полусфера.
– Ладно, ладно, – прервал генерал Эдик. – Знаешь. Вижу – стараешься. Трогай!
Они бы не поверили в эту сказку. Они бы сказали, недоумённо переглядываясь, что будь в словах мудрой жабы хоть крохотная частица правды, то хоть одно из удивительных существ, в которые им, личинкам, было суждено превратиться, обязательно бы посетило дно водоёма и рассказало им, что там – за гранью. Но раз этого не происходит, сказали бы они, то всё, о чём так увлечённо рассказывает мудрая жаба, – это просто фантазия – наш искажённый и приукрашенный водоём. Ибо что может быть более гармоничное и доведённое до логического завершения, чем существующий донный мир?