Прекрасный вид. Вид, от которого захватывает дух.
И он принадлежит нам; мы здесь одни.
В часы, когда обсерватория работает, примыкающий к ней оксидированный зеленый купол открыт и посетители могут смотреть на небо в мощный, профессиональный телескоп. Теперь он закрыт, но два публичных телескопа поменьше, которые на ночь обычно прячут в небольшой металлический ангар, стоят на месте.
– Что это? – спрашиваю я.
– Точно тебе сказать не могу, – говорит он, потирая подбородок, – но думаю, что обсерватория.
Я бросаю на него убийственный взгляд.
Его лицо озаряется улыбкой.
– Авани помогла мне договориться с доктором Вирамонтесом. Когда ты уехала, даже не понаблюдав метеорный дождь, мы долго говорили. Я думал, он возненавидит меня после той кошмарной сцены с твоим отцом…
Из моей груди вырывается стон. Я все еще испытываю унижение.
– Но доктор Вирамонтес, к моему удивлению, отнесся ко всему спокойно.
– Он вообще парень спокойный, – комментирую я.
– Ты ему чертовски нравишься, – говорит Леннон, – в этом я с ним солидарен. Держи. Без этой штуковины тебе не обойтись.
Я беру сумку, которую ему дала мама, и заглядываю внутрь. Там лежит мой фотоаппарат.
– Значит, мама в курсе?
– Я хотел убедиться, что она не возражает, чтобы мы сюда отправились. В прошлом у нас не все было гладко, и у меня нет желания, чтобы она возненавидела меня так же, как твой отец.
Я качаю головой:
– Она всегда была на твоей стороне.
– Ты как? Имеется в виду, после отъезда отца. Я знаю, это тяжело – как для тебя, так и для мамы.
– Да, не скажу, что мне легко, – признаю я, – но и не так уж больно.
– Я не хотел этого, лучше бы все было иначе. Каких бы ужасов я ни уготовил ему в своей голове, мне никогда не хотелось причинять вам с Джой боль.
– Знаю, – говорю я, похрустывая бумажным пакетом с моим фотоаппаратом, – но это, по крайней мере, принесло хоть какую-то пользу.
– Это какую же?
– Мне не запрещено с тобой видеться, – говорю я, чувствуя какую-то необъяснимую робость.
– Да, пока еще нет, – подначивает меня Леннон, и в его глазах плещется веселье. – Ночь ведь только начинается.
Я кладу пакет с камерой на подставку рядом с одним из телескопов:
– Поверить не могу, что ты это сделал.
– Подумаешь, я просто достал код от входного замка, – отвечает Леннон. – Доктор Вирамонтес сказал, ты знаешь, как пользоваться штативом, держателем, треногой или какой другой хренью – все это, по идее, должно быть в ангаре. Нам лишь надо будет перед уходом все закрыть. А если что-то разобьем, у нас будут колоссальные проблемы. Нам отрубят головы. Или вызовут в суд. Даже не знаю, что хуже.