Дальше события развивались с невероятной быстротой. Крысомордый открыл рот, чтобы что-то сказать и одновременно указал на отворившийся за ящиком проход, в котором помещалась Маранта. В то же мгновение над ухом воительницы, что-то оглушительно грохнуло, от чего она инстинктивно отпрянула в сторону, больно ударившись о стенку плечом. Голова крысоида взорвалась и фонтаны крови, вперемешку с ошмётками мозга, залили и лавочника Порфирия, и тупорылого детину похожего на палача. Оглушённая Маранта, как в тумане, увидела направленное на неё двуствольное дуло и поняла, что это обрез в руке губастого блондина, а курки этого обреза сейчас будут спущены! Её рука отреагировала быстрее сознания — револьвер Золаса проревел шесть раз, а губастый, продырявленный, как сито, выронил свой обрез и отлетел к противоположной стене подвала. В воздухе сверкнуло лезвие тесака, но тут рядом с девушкой снова грохнуло и круглоголовый напарник губастого рухнул, как подкошенный, судорожно схватившись за пробитую грудь.
Маранта повернула голову и увидела стоящего на одном колене Золаса, в руках которого дымился оленебой. Разбойник что-то сказал ей, но у неё всё ещё звенело в ушах, и она ничего не услышала. Тогда Золас сунул ей в руки свою винтовку и вылез из тайного хода в подвал.
На поле боя, словно памятник, остались, стоящий на коленях лавочник и держащий его за шиворот тупырь, который таращил на Золаса ничего не понимающие глаза. Знаменитый бандит неторопливо подошёл к нему вплотную и, коротко размахнувшись, врезал в зубы, от чего эта ошибка природы опрокинулась навзничь и замерла, не издав ни звука.
— Что случи…
Дверь, ведущая из подвала в торговый зал лавки, вдруг распахнулась, и на пороге появился стражник с недоумевающим лицом. Золас схватился за револьвер, но Маранта оказалась быстрее: от удара прикладом в живот парень сложился пополам, а ещё один удар ребром ладони по затылку отправил его в страну сновидений.
— Похоже, уйти, по-тихому не удалось? — спросила девушка, возвращая оленебой и револьвер их хозяину.
— Уйти? — искренне удивился Золас. — Мне сейчас рано уходить. Мой друг Теренций в большой беде, а кроме того есть пара неоплаченных долгов. Обер-полицмейстеру, например и ещё кое-кому. Да и вот этого бедолагу надо пристроить.
Он указал на Порфирия, который похоже уже ничего не соображал, а только поскуливал, лёжа на полу.
— Тогда, что же?
— Насчёт себя я ещё не придумал. Но ты, если хочешь, то можешь попытаться уйти, притворившись мещаночкой, которая идёт навестить сестру за городом.