Я бы хотела, чтобы он остался со мной.
Вместо этого я стою здесь одна, наблюдая, как его грузовик замедляет ход и съезжает на обочину. Переключается на аварийку и ... сидит там, на холостом ходу.
Очень странно.
Как ни странно, он ничего не делает, только сидит в большом черном грузовике, а я наблюдаю за ним, сложив руки на груди, чтобы защититься от холода, и с каждым вздохом изо рта поднимается густой пар.
В кармане моей толстой зимней куртки звонит телефон.
Я лезу в карман. Снимаю блокировку.
Зик:Эй.
Я смотрю в ночь. Его ярко-красные задние фары все еще зловеще светятся в конце моей улицы.
Вайолет:Эй
Зик:Как дела?
Я смеюсь: что он делает?
Вайолет:Хорошо? У тебя?
Зик:Думаю, я просто хотел проверить, все ли с тобой в порядке после сегодняшнего вечера. Потому что так поступают друзья, верно?
Я не могу перестать улыбаться и прикусываю нижнюю губу.
Вайолет:Это именно то, что делают друзья. Спасибо.
Зик:Эй, Ви?
Вайолет:Да?
Зик:Звучит жутковато, но я сижу в конце твоей улицы, как чертов сталкер... если я вернусь и заберу тебя, каковы шансы, что ты поедешь ко мне?
Я смотрю на эту строчку, перечитываю ее дважды, пальцы парят над клавиатурой моего сотового. Каковы шансы, что ты поедешь ко мне?
Пойду ли я к нему?
Да!
Я хочу большего, чем просто попробовать его губы.
Я хочу чувствовать тепло его тела на своем. Почувствовать его внутри себя. Узнать, каково его тело без рубашки, штанов и одежды.
Зик: Вайолет? Ты еще здесь?
Вайолет: Да.
Я делаю глубокий вдох, от волнения мой желудок скручивается в узел, и набираю ответ.
Вайолет:Да. Если ты вернешься и заберешь меня, я поеду к тебе.
Зик закрывает за собой входную дверь, и внезапно мы остаемся одни в его доме. Стоя в дверях, он засовывает руки в карманы куртки, неловко переминаясь с ноги на ногу на каблуках черных ботинок. Убирает руки. Стряхивает с себя куртку и вешает её на крючок, прежде чем протянуть руку, чтобы помочь мне с моей.
Вместе мы спускаем ее с моих плеч, и он берет её. Вешает её. Мы оба смотрим на наши куртки, висящие бок о бок.
Это странное ощущение. Новое чувство, которого я никогда раньше не испытывала: предвкушение теплится в животе, заставляя летать бабочек. Трепетание.
Я боюсь, что меня стошнит на кожаные ботинки, которые он пытается развязать.
Мои колени дрожат. Слабеют. Я едва могу сосредоточиться, наклоняясь, чтобы расстегнуть красивые маленькие полусапожки, которые я одолжила у Уинни, и снять их с ног. Голые ноги. Слишком открыты для его блуждающих, выразительных, серых глаз.
Я знаю, почему я согласился приехать сюда.
Он мне нравится. Я, наверное, уже наполовину влюблена в него. Влюблена. Очарована его кривыми краями и неровными линиями. Как мы противоположны во всем, что имеет значение.