Она растягивает тишину, позволяя ей стать тяжелой в моей крошечной зеленой кухне, выражение лица меняется от застенчивого и восхищенного до задумчивого и размышляющего.
— Нет, на самом деле ничего подобного.
— Да, конечно, — фыркаю я.
— Они ушли.
— Ушли? Что ты имеешь в виду под ушли? Как в отпуск? — Это разумный вопрос – где твои родители: ушли.
Вайолет бросает на меня странный взгляд.
— Нет. Ушли. — Ее голос тих, черты лица бесстрастны. — Они мертвы. Они умерли.
Ну…
Дерьмо.
— Когда?
— Очень давно. Я была маленькой. Мне было четыре года.
Теперь ореол белокурых волос внезапно делает ее невероятно уязвимой, когда я знаю еще одну личную вещь о ней, что-то, что я не обязательно хотел знать, но…
Слишком поздно.
Вайолет поигрывает ручкой кружки, водя пальцем по полированной белой керамике. На кружке нарисованы два сердца с инициалами «Д» и «С» — два не четких, дерьмово выглядящих сердца, которые мой сосед Оззи нарисовал в одной из этих убогих гончарных мастерских. Джеймсон тоже сделала одну, так что это подходящий набор.
Тошнотворно.
— В любом случае, — говорит Вайолет, — это было д-давным-давно и уже не имеет значения. Мне удалось двигаться дальше.
— Так вот почему ты всегда такая тихая? Почему ты такая робкая и все такое?
— Я тихая? Я и не знала.
Мое «Да» решительное и лаконичное.
Она обдумывает вопрос.
— Полагаю, что да. Наверное, я не думала об этом в таком ключе, но, возможно, это связано с потерей моих родителей в столь юном возрасте. М-мой... — она делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я выросла не в семье, но мой кузен говорит, что мое заикание началось после их смерти.
Она поднимает руку от кружки, проводит ею по своим длинным волосам, ее губы растягиваются. Браслеты на ее запястьях звенят.
— Не хочу утомлять тебя подробностями, но я на несколько лет ушла в себя. Я была той одинокой маленькой девочкой, которая день за днем ждала их возвращения.
Круглые карие глаза встречаются с моими, и мы смотрим друг на друга.
Мне приходит в голову, что, возможно, у нас есть что-то общее, и я не могу вспомнить, когда в последний раз проводил параллели между чьей-то личной историей и моей. Не могу вспомнить, когда в последний раз я общался с кем-то, чье детство было хуже моего.
— Жаль это слышать. — И это правда. Хотя мои родители не умерли, я был одиноким маленьким мальчиком, который провел большую часть своего детства, день за днем, ожидая их возвращения.
Кружка с горячим шоколадом у ее губ, пар от теплого молока поднимается, и она дует на него, прежде чем сделать глоток.
— В любом случае, когда я была маленькой, Зубная Фея появлялась очень редко. Магия и единороги, с другой стороны? Стопудовая вещь.