При сходных обстоятельствах другая дама, тоже считавшаяся старым другом Дэви, сама того не желая, смертельно оскорбила его. Он как-то водил ее по саду и изредка оглядывался, ревниво следя за нею; вдруг ему показалось, что она плюнула. «Разве я жаба, почтеннейшая, что вы плюете на меня? Разве я жаба?» — в ярости закричал он и, не слушая никаких объяснений, выгнал ее из своего сада, осыпая проклятиями и оскорблениями. Его мизантропия проявлялась в еще более резких словах, а иногда и в действиях, если его выводили из себя люди, к которым он не питал никакого уважения; в таких случаях он мог прибегнуть к неслыханным и чрезвычайно злобным проклятиям и угрозам». note 1.
Природа во всех своих проявлениях стремится сохранить равновесие между добром и злом; вероятно, нет такой бездны отчаяния, которая не таила бы в себе утешений, свойственных ей одной. Так и у нашего бедняги, чья мизантропия шла от сознания своего противоестественного уродства, были свои радости в жизни. Вынужденный жить в полном одиночестве, он стал поклонником природы. Сад, который он возделывал с любовью и упорством, превратив свой участок каменистой пустоши в цветущий, плодородный уголок, был предметом его гордости и радости. Но он любовался красотами природы и в более широком смысле этого слова; он говорил, что мог часами с невыразимым наслаждением любоваться мягкими линиями зеленых холмов, журчащим родником, путаницей ветвей в чаще леса. Может быть, потому-то ему так нравились пасторали Шенстона и некоторые места из «Потерянного рая». Автору довелось слышать, как он своим весьма немузыкальным голосом декламировал знаменитое описание рая — по всей видимости, с полным пониманием всех его достоинств.
Другим его любимым занятием было заводить споры.
В приходской церкви он никогда не появлялся, и по-. этому считалось, что он придерживается каких-то еретических взглядов; но сам он, вероятнее всего, объяснил бы дело тем, что ему не хочется выставлять напоказ свое уродство. О потусторонней жизни он говорил чрезвычайно взволнованно, даже со слезами на глазах. Ему претила мысль, что его останки будут покоиться рядом со всяким «кладбищенским сбродом», как сам он выразился, и поэтому в качестве места последнего отдохновения он с присущим ему вкусом выбрал для себя красивый, уединенный уголок в той же лощине, где жил. Однако потом он передумал и был похоронен на кладбище мэнорской общины.
Автор наделил Мудрого Элши некоторыми качествами, благодаря которым он в глазах людей непросвещенных мог превратиться чуть ли не в колдуна.