Герцогиня лежала у себя с головной болью, ее дочерям пришлось самим заниматься гостьей. Лирра и Ланна проводили леди Стоун в комнату раненого. Луззи впервые оказалась в спальне жениха, здесь ее волнение достигло предела. Девушка замерла, осматриваясь, как будто важно было, в какой обстановке умирает человек, доставивший ей столько неприятностей. Похоже, хозяин бывал здесь редко и не вносил никаких изменений с тех пор, когда комната принадлежала его отцу, выглядела спальня старомодно. Тяжелые бархатные занавеси цвета черненого серебра не пропускали солнечных лучей, серым шелком с вычурным золотистым рисунком были обиты стены, на той, что против окон, висели три картины знаменитого художника, изобразившего величайшие битвы королевства. Единственное, что здесь понравилось девушке, — добротный березовый паркет, выложенный красивым рисунком. В нем угадывался вкус герцогини Эдуан. Ну, может быть, еще кровать, которая сочеталась с мебелью в гостиной. Кровать стояла белым изголовьем к стене, с кресла рядом с ней свисало небрежно брошенное покрывало в тон штор, его, по-видимому, стягивали в спешке, да так и забыли.
Невеста присела на краешек, погладила лежащую поверх одеяла руку герцога. Больной не реагировал.
— Мне нужно немного воды, — не поворачивая головы, сказала Луззи, — распорядитесь.
Вскоре принесли кружку. Леди Стоун достала из кармана склянку, вылила содержимое в воду и отдала кружку младшей сестре Громма:
— Он должен это выпить.
Потом она достала крохотную коробочку, отстранившись, приоткрыла ее и поднесла к ноздрям раненого. Тот заморгал, резко отвернулся. Луззи спрятала коробочку, встала, предлагая Ланне напоить брата. Тот сделал несколько жадных глотков, откинулся на подушку и спросил:
— Что со мной?
— Вам надо одеться, — сообщила Луззи, не отвечая на вопрос, — скоро приедет священник, он обвенчает нас в домовой церкви.
Эдуан отрицательно покачал головой:
— Это невозможно. Простите, леди Стоун, я не могу быть вашим мужем.
— Хорошо. Я подожду, — сказала девушка и обратилась к Лирре и Ланне, — пригласите меня, когда он будет готов.
Сделав шага три к выходу, она вдруг вспомнила что-то важное, вернулась:
— Здесь письмо от известной вам певички, ваша светлость.
Она положила на кровать рядом с рукой Громма конверт и вышла.
Старшая из сестер провожала гостью, младшая бросилась к брату:
— Тебе лучше? Громм?
Ланна хотела взять письмо, но мужчина цепко держал конверт. Девушка постояла, глядя на красивый профиль брата, потом тихо приказала служанке звать ее, если что-то случится, и побежала к матери поделиться новостями.