— Давай, — поднялся медведь, — что тут и куда?
И они вместе начали вытаскивать мусор, который потом жгли в большом железном контейнере.
— Да, что-то захламился я, — Саша насчитал аж сорок пакетов, затем посмотрел на Машу, та любовалась огнем, лицо местами было испачкано в саже, волосы трепетали на ветру. Красивая она… очень. И пляшущее пламя как-то мистически отражается в ее глазах.
— Что? — перевела на него взгляд, а щеки покраснели.
— Ничего, — тоже смутился. — Ты испачкалась…
Маша тогда начала вытирать лицо, но только еще сильнее размазала сажу.
— Нет, нет, перестань, — подошел к ней, — ты теперь как трубочист, лучше потом умойся.
А взгляд у братьев какой проникновенный, таких ярких серых глаз Маша еще ни разу не встречала ни у кого. И до чего неловко стало.
— Пожалуй, ты прав, пойду, умоюсь.
И поспешила ретироваться. Девушка отправилась в ванну, но потом принюхалась к себе, вся одежда и волосы пропитались запахом гари, лучше все же принять душ. Маша сбросила вещи, забралась в ванную. Хоть сантехника чистая, уже хорошо. Пока мылась, не услышала, как дверь открылась. В ванную зашел сонный и крайне сердитый Леша. Он посмотрел на себя в зеркало. Н-да, последний раз его так раздувало шестнадцать лет назад, когда братья гостили у деда, тот держал пасеку, вот Леша и нарвался на рой обозленных пчел. Тогда-то выяснилось, что у медведя сильная аллергия на пчелиный яд. Но тут в нос ударил запах, сильный запах. Женщины. После Леша обнаружил одежду, что лежала на баке для грязного белья. Странно, а шума воды не слышно. Медведь посмотрел в сторону ванны, через полупрозрачную шторку просматривался стройный силуэт. Маша старательно намыливалась.
Леша так и встал как вкопанный. Запах ее взбудоражил, отчего кровь прилила везде, где можно. А образ пробудил инстинкты, зверь внутри заскребся. И сам того не желая, он зарычал. Что последовало за этим рычанием? Ничего хорошего! Маша взвизгнула, схватилась за шторку. В общем, скоро она лежала в ванне, накрытая этой самой шторкой, а Леша суетился рядом.
— Да что ж ты такая дерганая? Могла бы и черепушку себе разбить.
— Могла бы! — ощутила боль в спине и правом локте, и, кажется, левой ноге. — Ты чего тут вообще забыл?
— Пришел полюбоваться на себя, — и через силу улыбнулся, все ж лицо огнем горело.
Тут еще и Саша подоспел:
— Что у вас здесь происходит? — обнаружил Лешу, нависшего над ванной, в которой лежала мокрая обнаженная Маша, правда, прикрытая шторкой.
— Машенька дурашенька опять поддалась эмоциям, — сразу отстранился. — В общем, спасай свою русалку, а я пойду.