— Полагаю, это одна теория, — его губы скривились в усмешке. — Но я скорее поверю, что она хотела помучить моего отца, забрав его драгоценных сыновей.
— Вы упомянули как-то вчера, что люди, которые влюбляются, в конечном итоге ненавидят друг друга. Вы имели в виду то, что случилось с вашими родителями.
— Мои родители не были единственными, достаточно глупыми влюбленными. Среди нашего круга вы увидите десятки безумно влюбленных молодоженов, а через год они уже с любовниками. Любовь это бессмысленное осложнение хорошей жизни.
— Ваш отец горевал?
Бейнбридж отвернулся, чтобы Кит не увидела на его лице каких-либо теней воспоминаний, которые преследовали его. Он почувствовал ее легкое прикосновение на своем плече.
— Вы в порядке?
Его глаза сузились до щелочек.
— Мне не нужна ваша жалость, мадам.
— Нет, милорд, — тихо возразила она. — Не жалость. Я бы никогда не отнеслась к вам так. Понимание и сочувствие, да, но не жалость.
Всего несколько кратких мгновений назад он посоветовал ей прекратить убегать от того, чего она боялась, а сам? Николас вздохнул.
— Могу только рассказать вам, что произошло, прежде чем я был упрятан обратно в школу. Как отец заперся в своем кабинете в течении нескольких дней, в то время, не видя ничего, кроме выпивки, глядя на миниатюру моей матери. Бесчисленными бутылками бордо и бренди он пытался утопить свои печали. Его одежда была пропитана опиумным дымом, когда он, наконец, возвращался домой в начале дня. Я не был особенно удивлен, когда они сказали мне, что отец умер от передозировки.
Она нежно сжала ему плечо…
— О, Лорд… Бейнбридж.
— Николас, — тихо сказал он. — Меня зовут Николас. Я только что открыл вам один из моих самых темных и болезненных секретов, так что полагаю, вы имеете право обращаться ко мне по имени.
Он слышал, как она выдохнула медленно, сдерживая дыхание.
— Трагедия ваших родителей стала причиной, почему вы никогда не женились Николас?
Он стиснул зубы.
— Возможно, это так. Я должен жениться в конце концов, но когда я сделаю это, моя безупречно породистая невеста не получит ни одной унции любви от меня.
— Но…
Маркиз отмахнулся.
— Достаточно, Кит. Я не хочу больше говорить о моем прошлом.
Она отдернула руку и потерла ладони.
— Хорошо.
Он перевернулся на бок к ней лицом.
— Теперь ваша очередь.
— Моя?
Бейнбридж взял клубнику и покатал ее между пальцами. Они были как двое дуэлянтов, обмениваясь выстрелами — словами вместо пуль. Он только что выдержал шквал ее вопросов, и теперь не собирался отступать.
— Вы сказали мне, что хотите лучше познакомиться, Кит. Вскоре не будет никаких секретов между нами физических, по крайней мере. Я только что ответил на ваш вопрос. Теперь вы должны ответить на один из моих.