Только этих вопросов мне не хватало! Обсуждать личную жизнь с несовершеннолетней сестрой никак не входило в мои планы. Тем более мы никогда не были близки, до сих пор притираемся друг к другу, хотя живём бок о бок второй месяц, и тут такая откровенность…
— Да брось ты, мы не в школе, — отмахнулась сестра и, взяв ломтик хлеба, отломила кусочек. — А хахаль этот её стрёмный? Нет, она и раньше приводила «женихов», но чтобы такого позорного — это впервые. Ты видела, какие у него зубы? Как с ним таким спать можно…
Отношение Вероники к происходящему красноречиво читалось по её лицу — пренебрежение, и злость на мать. И я была солидарна с сестрой — притащила в дом неизвестно кого, не посоветовавшись, не спросив нашего мнения. Да даже элементарно не предупредив о новом «папочке»!
Да что же это такое! Он молодой, привлекательный парень, что не так? Почему я так неправильно реагирую на его безобидные прикосновения?
— Яночка, солнышко, не вози сильно ножками по коврику, хорошо? Я просто только машину помыл.
— А что Ника? Я не маленькая уже, вообще-то! — обиделась она, и вдруг взглянула на меня как-то иначе. В глазах загорелся огонёк интереса.
— Просто интересно, — дёрнула худым плечиком Вероника. — На твоём месте я бы Тимуру не дала.
— Ну так премию… премию же дали нам вчера в больнице, — достав мутные стопки, мать аккуратно их наполнила и, быстро чокнувшись с Николашей, залпом опрокинула пойло.
Отец — классический крохобор и ворюга, я перевидала таких с десяток на прошлой работе. Пузатый, лысеющий скользкий тип, дико неприятный внешне, даже странно, что у такого папаши Набиев получился таким… таким…
Щеки вспыхнули. Я прямо ощутила, как горячая краска равномерно потекла по скулам. Неужели мне не показалось, и он действительно смотрит на меня как-то особенно? Какой кошмар! Что обсуждают ученики! Боже! А если это дойдёт до директора?
Ну вот, то говорю вслух, то улыбаюсь невпопад. По-моему, я точно схожу с ума.
Толик всё так же сидел на своём неизменном посту, но я была слишком занята самобичеванием и непрекращающимися диалогами с самой собой, чтобы заметить его странный пристальный взгляд.
Зачем, вот зачем она мне это рассказывает? В груди разлилась какая-то неконтролируемая волна негодования. Постылый борщ встал поперёк горла. Неосознанно, где-то на подсознании, зацарапало чувство, очень похожее на ревность. Но какая к чертям собачьим ревность, если он мой ученик. Ученик! К тому же жутко невоспитанный и беспардонный. Нахальный, зажравшийся папенькин сынок!
Судя по одутловатому лицу что одного, что второй, и батарее пивных бутылок под столом — посидели они вчера на славу. Я же вчера сразу после работы и до самого вечера искала хоть какую-нибудь подработку. Настолько устала, что свалилась в девять часов без задних ног, и лишь краем уха, сквозь некрепкий тревожный сон, улавливала за тонкой стенкой сдержанный хохот и звон стаканов.