Чемесов посмеялся вместе с ней и, пообещав побыстрее решить все формальности с Ильей Аркадьевичем, начал прощаться.
— Кто? Кто на сей раз?
На самом деле реально ждал всего один человек, который, заняв удобную позицию для наблюдения, приготовился не упустить ничего. Он был уверен, что сегодня утром графиня Орлова обязательно выйдет из дома, и с нетерпением ждал этого.
Язвительные выпады Игоря Викентьевича были прерваны вошедшим в гостиную полицейским.
Чемесов все еще стоял у окна, привычно засунув руки глубоко в карманы брюк. Пальто он все же снял. Но бросил его здесь же на спинку кресла. Его даже не знобило. Наоборот, он чувствовал себя камнем, неким монолитом, настолько сжались, спрессовались, стали тяжелыми все его чувства. Лишь холодный рассудок как-то отвлеченно отмечал происходящее, анализировал, сопоставлял. «Олег умирает! А ведь он принял на себя удар, который по большому счету предназначался мне! Он прикрыл меня…» Иван сокрушенно провел рукой по лицу.
Игорь Викентьевич кипел гневом, и Александра невольно поморщилась — еще был слишком свеж в памяти его вчерашний выпад против Ивана Димитриевича, когда Орлов, по сути, прилюдно обвинил его в ужасном преступлении. А Игорь Викентьевич, словно подслушав ее мысли, продолжил.
Иван слишком хорошо понимал мотивы этого преступления и поэтому собирался сделать все от него зависящее, чтобы суд вынес самый мягкий приговор, какой только возможно. Он упадет в ножки Зельдину и не отстанет от него, пока тот не согласится взять на себя защиту на предстоящем судебном процессе. А пока… Пока нужно было снова идти в особняк Орловых, а прежде к Коноплевой, чтобы снять с нее свидетельские показания. Черт с ними, с этими официальными уведомлениями! Ждать терпения не хватало.
— Но зачем? — Иван удивлялся все больше.
— Как самочувствие Александры Павловны?
Самый молодой из медиков первым преодолел свою растерянность и опустился возле несчастной на колени.
— Да, насколько позволяло состояние больного. Непосредственных изменений на поверхности мозга я не заметил, но последствия самого удара, несомненно, более чем серьезны.
— Боюсь, что будет, Татьяна Аркадьевна. Но не ругайте самое себя. Согласитесь, это наказание несопоставимо с тем, что ждало бы его за убийство, которого он не совершал. А ведь могло случиться и так.
Чемесов мотнул головой, поняв, что отвлекся. Итак. Если «Григорий» там же, в доме, или где-то совсем близко, то арест убийцы графа Орлова может нарушить то хрупкое равновесие сил, что существует сейчас. Тот, второй, насторожится, испугается, и один бог знает, что еще предпримет это чудовище, доказавшее свою безжалостность, решительность, хитрость и умение безошибочно прятать концы в воду.