— Да, наверно, нам действительно пора вернуться в Москву. В конце концов, мы сможем приехать сюда летом. Николай Станиславович ведь приглашал…
— Да, я уже знаю. Господин Чемесов довел это до моего сведения с присущей ему отвратительной прямолинейностью. По-моему, он хотел намекнуть, что меня в вас привлекают прежде всего ваши деньги, — Игорь Викентьевич передернул плечами.
— Заходите к нам как-нибудь, а то Агата скучает. По лестнице ей спускаться-подниматься тяжело, вот и сидит одна целыми днями. Мальчишек-то я на время в деревню отправил к деду с бабушкой.
— Теперь я уверен в вашем будущем, молодой человек, — осторожно посмеиваясь, чтобы не закашляться опять, приветствовал его Чемесов. — В вас есть здоровый авантюризм, совершенно необходимый в нашем пыльном деле.
— Ты стал пессимистом, Иван!
— Что, снова взялся портить молодое поколение? — спросил Олег.
— Пошлю запрос. Уже знаю куда. Надо только сочинить его половчее. Тогда расскажу, что из этого выйдет.
— Это была вполне объяснимая и понятная ложь. Скорее, защитная реакция на его слова. Тем более что вы, Сашенька, обещали подумать. Траур скоро подойдет к концу, и я по-прежнему надеюсь… — рука Игоря Викентьевича завладела пальцами молодой графини и сжала их. — Вы прекрасней всех женщин, что я когда-либо знал. Красивая, нежная, умная, с тонкой чувствительной душой. Я влюблен как мальчишка и из-за этого теряю голову, начинаю говорить и делать глупости. Мне так хочется поцеловать вас… Обнять… Прижать к сердцу и никогда не отпускать… Я так скучал! Вы даже снились мне!
— Я ее быстро бросил, Иван Димитриевич, — сконфуженно пробормотал молодой человек. — Ее, наверняка, подобрали и вернули владельцу.
— Кого ждете на этот раз?
Молодая женщина улыбалась, склонив голову к плечу.
Александра прикрыла глаза. Когда она начинала думать об этом, ей становилось так страшно! Что будет с человеком, уже пошедшим на убийство? Сможет ли он замолить свой великий, смертный грех? Искупить дальнейшей честной и достойной жизнью? Будет ли это ему позволено? А высший суд? Принимает ли он к рассмотрению смягчающие обстоятельства, как это делает суд человеческий? Ведь, видит бог, Василий был воистину дьявольским отродьем…
Через полчаса она уже вошла в вестибюль больницы, а еще через десять, изрядно поплутав по коридорам, стучалась в дверь кабинета Юрия Николаевича Родионова.
— Так я же и говорю! Теперь остается найти этого второго извозчика, и мы будем знать, где обретается в Москве наш Гриша!
— Теперь мы знаем, какого размера он носит ботинки. Большая удача, — уныло усмехаясь, подвел черту Иван. — Или это не все, что ты узнал, старый проныра?