— Он еще жив!
— У тебя слишком уж большое самомнение. Пойдем, поговорим у тебя дома. Есть любопытнейшие новости.
— Мы действительно едем к начальству или это лишь способ без шума доставить меня в Бутырку?
Александра отчаянно улыбнулась, испытывая желание закрыть этим опасную тему, но Чемесов, похоже, решил расставить все точки.
— Почему это вы все столпились у входных дверей? О! Господин Чемесов! Я не сразу заметил вас. Эскулапы уже выпустили вас?
— Я обязательно поймаю этого гада. И на сей раз не позволю никаким чувствам помешать мне в этом. Видит бог, и так пострадали слишком многие. Ах, дружище, если бы ты мог рассказать, что же произошло с тобой! Зачем ты опять пошел на эту чертову Ордынку? Что ты еще хотел увидеть там?
— Я вот приглашаю Ивана Димитриевича провести с нами вечер, а он все отнекивается, — гнул свое Миша.
Миша вновь обернулся к своей молоденькой собеседнице и пояснил так, что услышали и другие гости.
В дверь коротко стукнули, и в комнату заглянул Миша. Он уже вполне оправился от последствий нападения — синяки и опухоли давно прошли, рана на голове затянулась, и отросшие волосы начисто скрыли шрам. Только рука еще оставалась в лубке, но, похоже, юноша даже щеголял этим. Носил подвязанной на черном шелковом шарфе, и Александра пару раз ловила его на том, что он крутился перед зеркалом, выясняя, при каком положении своей «раненой» руки он выглядит мужественнее. Она улыбнулась, вспомнив это. «Какой, в сущности, еще мальчишка! Хотя нет! Уже почти совсем взрослый мужчина. Вон плечищи-то какие стали. Отец бы гордился, будь он жив…»
— Олег Иевлев еще не умер!
— Это Никита Быстрицкий.
— Да где ж я их сейчас подпишу Иван?
— Вот что, дядя Женя, заготовь-ка ордера на обыск в особняках Орловых и генеральши Коноплевой, где гостят ее родственники из Рязани. Церемонии окончились.
— Миша! — Александра поднялась со своего места.
Закончив, Иевлев поднялся из-за стола и пошел в канцелярию, где на специально отведенном для этого столе те сотрудники следственного департамента, которых не так-то легко было поймать на рабочем месте вследствие более чем непоседливой работы, оставляли исходящие документы для отправки и забирали те, что были присланы им в ответ.
— Я считаю, что мы все не должны вести себя подобным образом в присутствии людей, которые наверно уже пожалели, что пришли к нам в гости.
Он легонько подтолкнул в спину огромного по сравнению с ним Ивана и долго смотрел ему вслед, искренне переживая за этого большого человека с такой чувствительной, ранимой душой…
— Простите. Я собственно… Разрешите откланяться?