— Скоро все изменится, дорогая, я обещаю тебе! — произнес Инхир. — Когда семья Кальонь подарит мне титул, все станет совершенно иначе. Ты будешь танцевать на балах самого Верховного Хранителя, и самые достойные юноши этого мира будут мечтать о тебе. В конце концов, род Двельтонь тоже начинался с улицы. Дед Родона был обычным кузнецом, который даже читать не умел. А теперь погляди, где живут его потомки.
Обычно то, что вечером напоминает катастрофу, на рассвете утрачивает свои мрачные очертания. Солнечные лучи соскабливают тени со всего, что ночью кажется безысходным, и в сознание закрадываются первые штрихи надежды. Но, к сожалению, бывают и исключения. Время имеет свойство либо накаливать обстановку, либо охлаждать. В случае Родона Двельтонь любая, даже самая незначительная минута играла против него. Элубио Кальонь настаивал на проведении магического ритуала уже с вечера, отчего окончания завтрака ждал с нескрываемым нетерпением. Но, когда Родон вновь начал диктовать свои условия, молодой мужчина уже откровенно выразил недовольство.
— Если вам нечего бояться, к чему это бессмысленное промедление? — рассердился Элубио.
Мысли Эристеля окружающим не были ясны. Его взгляд то и дело останавливался на прямоугольном свертке, отчего Элубио не выдержал и, хлопнув его по плечу, весело заявил:
Дописав последнюю строку, Кальонь вызвал личного посыльного и передал ему запечатанное послание, после чего немедленно отправился к своим колдунам. Рикид и Баркал без колебаний согласились на верховую прогулку по городу, но влекли их не красоты местных улочек да шумливость базара, а уединенный берег реки, где можно было спокойно поговорить о сложившейся ситуации. Как известно, любые стены имеют уши, поэтому Элубио счел нужным остановиться на мосту, откуда любой незваный гость будет заметен издалека.
Последнее слово старик прокричал, и его тело резко дернулось, словно в нем что-то сломалось. Глаза Игши метались из стороны в сторону, а его дикие вопли становились все громче. Охранник ворвался в кабинет без стука, испугавшись, что ненормальный старик может как-то навредить господину.
— Проводи его домой, — севшим голосом произнес Двельтонь, обратившись к охраннику. — И вели кухаркам дать ему еды… Как можно больше еды. Небо…
Лучший способ скомпрометировать семью Двельтонь — это заклеймить их «ведьмолюбцами». Нет ничего проще, чем незаметно прислать в город чернокнижника, который начнет использовать откровенно магические приемы, например, повторив тот случай с Двуглавым Точи. Семью Окроэ выбрали абсолютно случайно, решив, что их история может показаться людям особенно пугающей. Человек больше всего боится именно тогда, когда знает, что заслуживает наказания, и от этого он готов поверить во что угодно, будь то ведьма, призрак или любая другая нечисть.