— Да?
Она потянулась и посмотрела за мою спину, туда, где праздничная толпа все ещё тискала молодоженов. Поежилась, обхватила себя руками, словно пряча от моего жадного взгляда. Я встрепенулся, потом буду слюни пускать. Некогда.
— Да ты подумай, — торопливо сказала Аня. — Что ты ей можешь дать? Искалеченное тело? Прохудившийся счёт в банке? Алкоголизм в анамнезе? Жирную собаку? Комплексы?
— Свободен.
Анька засмеялась и толкнула меня локтем в бок. Меня покоробило от этого жеста, от её прикосновения.
— Они уже скоро приедут, — сказала она. — Как тебе?
— Она с мужем помирилась. Он за ней из Москвы едет. Может, уже приехал. Я точно знаю.
— Ой, все, — махнула рукой Мышка. Задумалась, взглядом в одну точку уставилась. В транс погрузилась. А потом её осенило. — Деревня!!!
— Где мы устроим банкет для такой кучи человек? Я позвонила в три ресторана, глухо.
Отвечайте же!»
— Едут, едут! — крикнул кто-то. — Сваты едут!
И пошло, поехало. Я оттарабанила свою часть, уступила Аньке, молоденьким кузинам Марины, которые сияли, как начищенные монеты, и были уверены, что все, все мужские взгляды без исключения прикованы к ним. Когда-то давно и я была такой. А сейчас мне интересен один лишь только взгляд, который равнодушно скользит по другим лицам, почти меня не касаясь.
Боже, эта Анька даже тут мне покоя не даёт. Я нашёл взглядом Мышку. Она тоже плакала. Я был так зол, что надеялся, что это от отчаяния. До банкета каких-то два часа, а нам негде его проводить. И танец танцевать этот долбанный. На Мышке неприличное платье. Точнее, оно вроде как приличное, синего, почти чёрного цвета. Все такое гладкое, в пол, не наступить бы во время танца. Но одновременно такое, что хотелось накинуть на неё пиджак и розгами гнать в свою квартиру. И не выпускать больше.
И гостей к нам созывает.
Пока я злился на своих баб, церемония подошла к концу. Все бросились поздравлять новобрачных, уже, представьте себе, супругов, я тоже. Обнял Сергея, похлопал его по спине. Не почувствовал ничего такого, хотя знал его практически всю свою жизнь. А когда ко мне прижалась Маринка, вся такая тоненькая, почти прозрачная, сияющая, с едва заметным упругим животиком, у меня засвербело где-то в носу, на мгновение я испугался, что сейчас разревусь и мне придётся одалживать у Аньки кружевной платочек. Но, слава богу, обошлось.
Мне хотелось теребить её, узнать, когда она говорила с Антоном, что он сказал конкретно, но я понимала, что только вселю в неё тревогу. А она беременна, у неё праздник. Первая и, надеюсь, последняя свадьба в жизни.