И вот сейчас я испугалась по-настоящему. Я не хотела разговоров. Ни тогда, ни сейчас. Они пугали меня своей неотвратимостью, серьезностью. Слова, которые могли вырваться из его рта, казались камнями, в меня летящими. Я дернулась, желая открыть дверь и выйти, а он перехватил мою руку. Столько его прикосновений ощутила сегодня, а именно сейчас испугалась. Знакомо обожгло. Хотелось проверить, не пошла ли пузырями кожа.
Один из младенцев вдруг замолчал, увидел мои сережки, которые, по-видимому, его заинтересовали, и так резко подался вперёд, что чуть не выпал из маминых рук. Я охнула и дёрнулась, перехватывая ребёнка. Чуть не заработала инсульт, а мама даже не моргнула. Ребёнок так и остался в моих руках. Я помедлила мгновение и сунула его в руки Руслана. О, как жаль, что у меня не было камеры, чтобы запечатлеть растерянность на его лице в этот момент. Малыш в крепких, смуглых мужских руках смотрелся так гармонично, что я залюбовалась мгновение, но тут же выгнала ненужные мысли из головы. Не думать. Нельзя.
Ах да, Маринка. Её свадьба — веский довод в пользу того, чтобы жить дальше. Эта милая девушка и впрямь достанет из ада, чтобы умертвить ещё раз.
Вальс был какой-то неправильный. Куда делся толстяк? Мне стало казаться, что он ушёл химичить с музыкой, надеясь, что мы увлечёмся до такой степени, что устроим ему сеанс бесплатной порнушки. Нет уж, маэстро, наша страсть существует только в вашем воображении.
Подошёл к ней, сел рядом на корточки, не обратив внимание на резь в колене. Она лежала, неловко раскинув руки и ноги, и не шевелилась. Я протянул руку к её шее, пощупать пульс, когда она распахнула глаза.
Она предпочла не отвечать. Около минуты мы танцевали молча, затем она — специально! — наступила мне на ногу. Я дёрнул её на себя, совсем чуточку, но она сбилась с шага и наступила мне на вторую ногу. Блядь!
— Иди на х*й, — это грубое слово совсем с ней не вязалось, оно было скорее из лексикона Аньки.
— Что тебе нужно?
— За свои грехи и ошибки я сама отвечу, — бросила я и шагнула вперёд, пытаясь войти в кабинку первой.
— Идиот! — крикнула Мышка и стукнула меня кулаком по шлему. — Если бы умерли, Маринка бы нас убила!
— Прежде чем взять меня на руки, пожалуйста, оботри ботинок получше.
К тому времени, как мы подъехали к третьему дому, студенты и Вика испарились. Мы сидели в машине, от испарины футболка прилипла к моей спине, и Руслан выглядел так угрюмо, что мне было почти его жалко. Почти.
— Мам, Антон здесь?
А тут я чувствовала себя гостем. В этой квартире многие годы была счастлива моя мать, счастлива со своим мужем. И теперь, когда я выросла, понимаю, что это дом их семьи, несмотря на то, что сама когда-то являлась её частью. Сложное чувство, не поддающееся объяснению.