— Ей, урядник, — крикнул матрос на лошади с надписью «Аврора» на бескозырке, — помнишь меня?
Это был тот матрос, которого они выгнали почти два месяца назад пьяного с гауптвахты.
— И что с того? — спросил урядник.
— А ничего. Я зла не помню. Могли достать шашкой — не достали. Вы при исполнении. Понятное дело. И мы на задании. У нас приказ от Центрального Исполнительного Комитета Донской Советской республики доставить в Ростов Богаевского Митрофана Петровича.
— С гауптвахты никого не отдам, — хмуро и твёрдо ответил урядник.
— Я же сказал — у меня приказ!
Тут из гауптвахты вышел Богавский, легко спустился с крыльца, подошёл к казакам.
— Не надо из-за меня умирать, господин урядник. Я в вашем распоряжении, товарищ.
— Вот это другое дело, — улыбнулся матрос, — прошу.
Распахнулась дверца броневика, Богаевский, нагнувшись, шагнул туда, дверца захлопнулась, броневик развернулся и направился в сторону Ростова.
Урядник раздумывал, перекрестить броневик с удаляющимся в нём Митрофаном Петровичем или не надо. Решил, что не надо.
Анархисты подавляли редкие очаги сопротивления. Недовольные Советской властью огрызались короткими перестрелками и покидали город. На Сенной площади нашли семерых матросов, заколотых штыками.
Обогнув Новочеркасск с севера на юго-восток, Голубов появился в ближайшей к городу станице Кривянской. Переночевав там и оставив утром в станице Смирнова, он отправился дальше. Он не унывал. Не в первый раз начинать всё сначала. Дон вот-вот восстанет и красным в Области не удержаться. Сразу надо было воевать за белых. Всё могло бы быть по-другому. Прав был Назаров. А теперь не понятно многим: толи он за красных, толи он за белых. Ну да ничего! Язык есть, всё можно объяснить. Не один он такой колеблющейся. Вороной жеребец атамана Каледина мчал Голубова вперёд. Впереди показались крыши станицы Заплавской.
А в Кривлянской появились двадцать матросов на лошадях. Один из них с надписью «Аврора» на бескозырке сказал станичному атаману:
— Так, дядя, скажи своим лампасникам, что бы выдали Голубова и всех офицеров, что вы здесь укрываете. И контрибуцию за укрывательство уплатить нам в размере сколько скажем.
— А ты знаешь, племянничек, — усмехнулся атаман, — что с Дону выдачи нет. А контрибуцию обычно казакам платят, а наоборот отродясь не было.
— Поговори ещё! Я Ванька-кочегар с «Авроры»! Мы на Балтике вас душили, — матрос показал кулак, — и здесь душить будем.
Вокруг собирались казаки.
— А ну в плети их, станичники! — приказал атаман.
Казаки знали куда бить. Лошади вставали на дыбы, сбрасывали седоков. Матросы падали, теряли оружие. А плети безжалостно ходили по ним. Вскоре казаки отделили лошадей от матросов и погнали в ближайший сарай.