— Да разве можно в рай пинками загонять?
— Они уверенны, что можно.
В шесть часов утра 30 марта по-старому опять состоялся сбор. Казаки толпились у правления. Все без оружия. Вооружёнными были только казаки взвода Пухляков, его дядя поручик Александров и его брат подъесаул Андрей Пухляков. У брата Фёдор накануне выпросил наган.
— Зачем? — удивился подъесаул.
— Для солидности. Какой же я офицер без нагана.
— Офицер ли ты?
— Я командир взвода — гордо возразил Фёдор.
Голубов вышел из куреня, где ночевал и направился к правлению. Пухляков шёл чуть сзади Голубова с наганом в руке, за ними шёл его вооружённый взвод. Создавалось впечатление, что Голубов был под арестом. И, правда, он был без оружия. Голубов хотел было пройти в правление, но его остановили около крыльца. Пухляков расположился сзади Голубова на крыльце.
— Почему был убит Чернецов? — спросили из толпы.
— Товарищи! — начал Голубов.
Раздались протестующие крики.
— Товарищи! — с нажимом в голосе сказал Голубов. — Это обращение большевики экспроприировали у нас, социалистов-революционеров. Для меня это принципиально. И вы для меня, станичники, братья и товарищи! И я вам не господин! В смерти Чернецова я не виноват. Был грех, разбил его отряд. Но убил его этот гад Подтёлков! Я-то чернецовцев в плен взял, да отпустил. А их опять выдали красным! Да не кому-нибудь, а Подтёлкову. Он Василия и убил.
— И всё-таки это странно, ваше высокоблагородие, — сказал кто-то из казаков. — Вы спасаете партизан Чернецова, а в Сальских степях гоняетесь за партизанами генерала Попова.
— У меня тогда было всего-то в подчинении три сотни сабель. А у Попова — полторы тысячи. Да незадолго до этого к нему пришёл другой Попов, Иван Данилович, с калмыками. Кто бы за кем гонялся.
Казаки засмеялись.
— А атаман Назаров, Волошинов и ещё пятеро, ты приказал убить, — истерично прокричал Пухляков. Его наган описывал круги возле головы Голубова. Он удивлённо посмотрел на студента, тот демонстративно перед глазами Голубова взвёл курок.
— Ты оружием-то не балуй, — спокойно сказал бывший красный атаман. — Назарова и прочих, расстреляли шахтёры из Алексанровск-Грушевского по приказу Подтёлкова, вернее, Донреввоенсовета, где председательствовал Подтёлков. Мне они не подчинялись. Я в это время наводил порядок в Новочеркасске. Не уследил.
Голубов посмотрел на Пухлякова. «Узнал!» — похолодело внутри у Фёдора.
— Врёшь! — взвизгнул Пухляков.
— Да, да, — поддержали его казаки. — Не может быть, что б не знал!
Сход загомонил. Назаров был свой и давно в отличие от Чернецова, и станичники очень переживали его гибель.