— Толик, бедненький! — Полина положила пальцы мне на виски. — Вы ведь даже не знаете, как это весело. Дружно посидеть, пообщаться, выпить вместе со всеми. Это вовсе не страшно и не плохо. Это просто весело…
Я замолчал, не зная, что ответить. Посидели мы немного. А вокруг — приятный романтический полумрак, потому что электричество мы выключили, и только пламя свечей слабо колышется на неизвестно откуда взявшемся ветерке. Тихо-тихо, лишь за окном изредка шарахнет ракета. И запахи, эти чудесные, так любимые мной с самого детства новогодние запахи — мандарины, горячий стеарин от свечей, живая ёлка с корнями в горшке, которую мы вместе с таким удовольствием наряжали. И тёмное, усыпанное звёздами небо снаружи за окном.
К окну, к закрытой на зиму балконной двери я и подвёл Полину, мягко обняв за плечи.
— Смотри!
А за окном — белый, заснеженный город. Балконы в снегу, деревья далеко внизу тоже в снегу, и даже фонари вдоль тротуара в белых, подсвеченных снизу шапочках. Три часа ночи — но во многих окнах горит свет, а на дорожке перед соседним домом стоит какая-то компания.
И тут какой-то добрый человек постарался — запалил фейерверк во дворе за тем самым домом. Была у него там целая коробка, и как начнёт эта коробка стрелять, один заряд за другим — паф-паф-паф… Огненные сполохи над крышами так и взлетают.
— Смотри! — повторил я. — Видишь, как красиво?
Полина тихо кивнула. Обняв за талию, я мягко привлёк её к себе, утопив подбородок в мягких чёрных волосах. Так мы и стояли, пока за домом не выстрелил последний патрон.
— Видела, как красиво? — снова спросил я.
Высвободившись, Полина повернулась ко мне.
— Да, только я не понимаю…
— Не хочу всего этого терять, всей этой красоты. Не хочу, пусть даже слегка, на короткое время стать одурманенным, одуревшим. Не хочу быть пьяным. Понимаешь, принцесса — не хочу!..
— А знаешь, Толик! — Полина снова прижалась ко мне. — Папа бы тебя не понял. Он считает, что праздник — не праздник, если все вместе не поднять по бокалу. Он за городом гонит самогон, которым очень гордится, и такое замечательное вино делает…
В тот момент я даже не понял, что Полина впервые обращается ко мне на «ты».
И снова, после недолгих новогодних каникул, начались будни, которые никто, кроме явного недоброжелателя не назвал бы скучными. Прежде всего, это работа в авиакомпании, приносящая не самый плохой доход. В тридцать один год зам. начальника отдела внутренних коммуникаций, с перспективой самому стать начальником — совсем неплохо. Впрочем, Наполеон в свои тридцать пять был уже императором.