И две новые статьи в «Палеонтологическом журнале», принёсшие мне, скажем так, широкую славу в узких кругах. Приятно, когда сам Президент Академии Наук вручает тебе диплом. Что до присутствовавшей Полины, то она очень удивлялась — как это инженер, специалист по авиаперевозкам может не просто заниматься летающими ящерами, но и пользоваться среди подвязавшихся в этой области учёных уважением и авторитетом.
И Наташа с Юлей, с которыми я, в конце концов, познакомился — но пускать в дом запретил, засчитав в качестве штрафа за предыдущее незаконное вторжение. Наши с Полиной, рука об руку, прогулки по зимнему городу — в парк, в кафе, в кино, в палеонтологический музей. А когда весной возобновилась работа авиаклуба, и я снова прокатил её на самолёте над городом, сколько радости было в глазах девушки.
А как хорошо начинался тот день, когда мы вместе поднялись на борт самолёта, следовавшего по маршруту: «Москва» — «Екатеринбург». Служебный вход при полном отсутствии очередей, вежливо здоровающиеся охранники, шумный и людный зал ожидания, ведущий на борт закрытый коридор. Мягкие кресла с широкими подлокотниками, иллюминаторы, обязательное объявление на двух языках… А в это время самолёт, мягко покачиваясь, выруливает на взлётную полосу, а потом лёгкий, едва ощутимый толчок говорит тебе, что ты уже не на земле, ты летишь…
И вот за бортом — чистое голубое небо с ярким солнцем и мягкой пеленой облаков внизу, сквозь разрывы в которой изредка проглядывает земля. Уж насколько я привычен, столько раз смотрел на землю с высоты, всё равно не устаю восхищаться. А что до Полины, то она и вовсе чуть нос об иллюминатор не расплющила.
Всё же приятно путешествовать. Вещи собраны, билеты куплены, дела или решены или отложены до возвращения, и можно ни о чём не думая, закрыть глаза, откинувшись на спинку кресла. А если при этом на плече у тебя устроилась прелестная черноволосая девушка, и всю дорогу ты сжимаешь узенькую тёплую ладошку, путешествие, приятное само по себе, превращается в сплошное удовольствие.
Где-то на полпути я посмотрел — Полина и в самом деле спала, но стоило пошевелиться, подняла голову. Теперь, не боясь разбудить, можно было тихонько шепнуть на ушко:
Мчим стрелой над облаками,
Нас трясёт на вираже.
Ну, прощай, Столица! С нами
Не увидишься уже…
Тучи-ветры вниз уплыли,
И темнеет небосвод.
В океане звёздной пыли
Совершаем мы полёт.
— Толик, что это? — тихим шёпотом спросила Полина.
— Стихи, — так же шёпотом ответил ей я. — Просто придумались.
С противоположной стороны от прохода задыхающийся под слоем жира толстяк с бритым затылком рассматривал глянцевый журнал с фотографиями полуголых красоток. Почувствовав мой взгляд, он тяжело завозился, а потом повернулся и посмотрел на нас эдак неодобрительно. Честно признаюсь, от этого взгляда сделалось нехорошо — сразу вспомнился Лаврентий Палыч, который Берия, забиравший студенток и физкультурниц прямо с московских улиц. Всё же здорово, что подобный тип ничего нам с Полиной сделать не может.