- Так значит, если я тебя хорошо понял, моя роль за завтрашним обедом будет состоять в том, чтобы лгать в том же смысле, как и ты, когда г-жа Бонниве будет спрашивать меня о Камилле? В таком случае мне незачем принимать этого приглашения. Я не сделаю этой подлости.
- Подлость, это слишком сильно сказано. А почему, мисс Маргаритка? - спросил Жак, смеясь.
- Потому, что меня будет упрекать совесть за пособничество успеху этой грязной интриги, - отвечал я, сердясь не на шутку, так подействовал мне на нервы этот новый смех. - Обманет или не обманет г-жа Бонниве своего мужа, мне это совершенно безразлично, как совершенно безразлично и то, что вы с ней будете изощряться друг перед другом в мерзостях игры, которую ведете. Но, встречая истинное чувство, я преклонюсь перед ним и неспособен попирать его. Такое истинное чувство Камилла Фавье питает к тебе. Я слышал, как она мне говорила о своей любви, провожая ее в тот вечер, когда ты отправился ужинать с твоей бездельницей. Я видел ее на другой день по получении твоего жестокого ответа. Она чистосердечна, как золото, эта девушка. Она любит тебя всем сердцем. Нет, нет и нет! Я не буду помогать тебе обманывать ее, тем более, что дело гораздо серьезнее, чем ты полагаешь…
Я закусил удила и продолжал рассказывать со всем красноречием, на которое был способен, то, что я скрыл от него неделю тому назад: тревогу, которую я подметил в актрисе, то, чем он был и чем является теперь для нее - идеалом страсти и искусства, который она думала воплотить в их связи, соблазны роскоши, ее окружающие, а также - какое это преступление вызвать первое разочарование в жизни человека. Словом, я истратил на защиту маленькой Голубой Герцогини пред ее возлюбленным весь пыл несчастной любви, которую я сам чувствовал к ней. А я так ревновал ее! Печальная аномалия чувства, которой Жак не заметил, несмотря на всю свою проницательность! Он в моем протесте усмотрел только несчастную наивность, которой считал меня навеки зараженным, и отвечал мне с улыбкой, более снисходительной, нежели насмешливой:
- Ну, разве я не предсказывал, что ваши высокие души сольются? Насказала же она тебе за эти два-три часа, в течение которых вы виделись. Уж не с три короба, а с целый воз, с десятки возов… Эх, друг мой, неужели ты думаешь, что и я не видел, как чувствует наша маленькая Голубая Герцогиня? Правда, она была невинна до встречи со мной. Но, так как она первая бросилась мне на шею и так как отлично знала, что делает, несмотря на всю свою невинность, ты позволишь мне не чувствовать угрызений: ведь я никогда не скрывал от нее, что предлагаю ей только увлечение и не люблю ее любовью. У меня тоже есть своя честность в отношении женщин, вопреки всему, что ты на этот счет думаешь. Только я полагаю ее в том, чтобы не обманывать их относительно той маленькой комбинации, которую я им предлагаю, ухаживая за ними. Я предоставляю им соглашаться на нее или нет, имея в виду все последствия. Это, во-первых… Если теперь Камилла испытывает искушения роскоши, которые я, между прочим, нахожу вполне естественными, то они ведь не имеют ничего общего с разочарованием в идеале. Она выдумывает себе этот красивый предлог, и я нахожу это вполне естественным. Она приблизительно так же искренна, как те молодые девушки, которые выходят замуж за пожилых богатых людей, оправдываясь первой обманутой любовью. Это, во-вторых… Пусть она возьмет себе этого богатого любовника, ты можешь передать ей мое разрешение, и пусть он предоставляет ей платья от Ворта, лошади, экипажи, собственный отель и бриллианты! Пусть она возьмет его сегодня, завтра и, клянусь тебе, я буду чувствовать не больше угрызений, чем закуривая эту папиросу. Мне даже будет забавно после того, как она о турнадится или офигонится, возобновить с ней прежнюю историю. Это, в-третьих… Пока что, прими приглашение г-жи Бонниве. Ты хорошо пообедаешь, от чего никогда не следует отказываться, и к тому же, Ты можешь препятствовать моей грязной интриге, как ты говоришь, сколько тебе будет угодно. В любви, как в шахматной игре, меня ничто так не забавляет, как преодолевание затруднений… Впрочем, с моей стороны глупо предполагать даже на минуту, что ты можешь не отправиться к королеве Анне. Ты будешь у нее, слышишь, будешь. Я вижу это по твоим глазам.