Осень женщины. Голубая герцогиня (Бурже, Прево) - страница 50

Всех истинно сентиментальных людей снедает подобное беспокойство; им во что бы то ни стало хочется знать, любимы ли они женщинами, с которыми их разлучили обстоятельства или личные недоразумения. Если они узнают, что их любят, то запоздалое удовлетворение не огорчает их; потребность нежности находит себе источник в грезах, забывая о былых неудачах. Морис принадлежал к числу подобных людей; они, по превосходному выражению Генриеты английской, вечно «просят сердца».

Но как просить назад у молодой девушки это сердце, которое он оттолкнул, которому нанес такую глубокую рану? Он не смел сделать это. Уже не раз он был виноват против Жюли в полуизмене: он отправлялся днем на Ваграмскую площадь в часы, когда г-жа Сюржер выезжала из дому, а Клара обыкновенно играла на рояле, одна в моховой гостиной… Он садился около нее, слушал ее или же молодая девушка переставала играть и они спокойно разговаривали. И тогда намеки на их прошлое, на их близость казались ему невозможными, почти чудовищными. Он удивлялся, что после tete-a-tete, во время которых они говорили о самых незначительных вещах, им овладевало какое-то странное беспокойство, тяжелая грусть, заставлявшая его еще горячее бросаться в объятия Жюли.

В этот весенний, почти летний день, он чувствовал себя в нервном настроении. Праздным людям хорошо знакомы эти долгие, свободные утренние часы. Морис окончил свой завтрак, прочел газеты и ему положительно нечего было делать до шести часов - до ежедневного приезда к нему Жюли Сюржер.

Он встал, бросил папироску. Он нерешительно прошелся по комнате, которая вместе с передней и кабинетом составляла всю его квартиру.

Все в этом помещении, выбранном ими на другой же день после того, как Жюли отдалась ему, напоминало ему ее. Она занималась обстановкой этой квартиры, куда была перевезена мебель из отеля на улице d’Athenes. Небольшие антимакасары ее собственной работы покрывали кресла, расставлены были безделушки, которые она ему дарила в каждую годовщину их любви. Здесь было даже несколько ее туалетных вещей: матинэ, головные шпильки; в шкафу стояли ее туфли. Запах духов, которыми она душилась, мало-помалу пропитал собою драпировки. Да, этот нижний этаж на улице Сhambiges был гнездышком их любви; потому то Морис и любил этот уголок, в котором он провел целые годы страстной нежности, успокаиваясь на груди любимой женщины.

«Дорогая Йю, как я люблю ее!»

Он говорил это вслух, когда его взгляд случайно падал на какой-нибудь предмет, напоминавший продолжительность их любовных отношений. И, несмотря на это, полный воспоминаний, не имея причины упрекнуть себя, что сегодня он любит Жюли меньше, чем накануне или месяц тому назад, - он в эту минуту обдумывал план, мысль о котором пришла ему во время завтрака, не без угрызения совести.