— А мы про “Варяга” песню знаем! — сказали Костя и Славка Павловы.
Ох, как они пели эту гордую песню!
Звенели голоса, на глазах слезы у всех показались:
“Врагу не сдается наш горый “Варяг”,
Пощады никто не желает!”
И Фелицата пела вместе с ними, а потом хвалила их и восхищалась талантом каждого.
— Как много вы оказывается знаете и умеете! — удивлялась она своим ученикам. — Молодцы, ах, какие вы молодцы!
И все они теперь наперебой торопились себя еще и еще в чем-нибудь показать и смотрели на Фелицату, как вначале смотрела только одна Наташа Сторожева — сияющими глазами.
Все, кроме Паши Гришанина. “Сегодня хвалит всех, а завтра двойками все равно засыплет!” — мрачно думал он.
— А ты что умеешь? — спросила Фелицата у него.
— Ничего я не умею! — сказал он сердито.
— Ну, не может быть! Что-нибудь ты точно лучше всех умеешь делать! — удивилась Фелицата.
Он подумал, что бы такое ей сказать, за что похвалить нельзя, а совсем даже наоборот:
— Я могу громко свистеть! Как Соловей-разбойник! Хотите свистну? Оглохнете!
— Ну, ты даешь! — зашептал ему на ухо Кеша-невидимка. — Разве можно в школе свистеть?
— В школе свистеть не стоит, — засмеялась Фелицата.
Паша не огорчился, только плечами пожал: не хотите, мол, и не надо, мне же лучше.
— А больше я ничего не умею! — дерзко сказал.
Но Фелицата вдруг передумала:
— А мне очень хочется послушать, какой ты Соловей-разбойник. Пошли на крыльцо. На цыпочках!.. Чтоб Марье Ивановне не мешать!..
И все дети тихо-тихо вышли на крыльцо.
— Давай, Павлик! — взмахнула рукой Фелицата.
И Паша Гришанин заложил два пальца в рот и свистнул — раз, и два, и еще!.. Громко-громко!
Верунька руками уши зажала.
Белка на березе испугалась, подпрыгнула на ветке, снег стряхнула.
— Ну, Павлик! — восхитилась Фелицата. — Я так не сумею, наверное!
Она попробовала свистеть и с пальцами и без, но у нее ничего не вышло. Вместо свиста шипенье какое-то получалось.
Фелицата смеялась, дети смеялись, Паша тоже смеялся.
— Что здесь происходит? — показалась Марья Ивановна в дверях.
— Слушаем, как Павлик громко свистит! Свистни, Павлик! — попросила Фелицата.
И Паша опять свистнул, как Соловей-разбойник. И снова Верунька испуганно уши зажала.
Наташа и Ленок в ладошки захлопали, как артисту на сцене. А братья-близнецы стояли и завидовали, хоть и радовались веселому уроку.
Но больше всех, пожалуй, был доволен таким веселым уроком Кеша-невидимка. Он восхищался Фелицатой. Он даже хотел ее расцеловать. Только побоялся, что она испугается до смерти. Она же его галюцинацией считала!
Марья Ивановна недовольно губы поджала: