— Свист у него хорошо получается! Если б он так и учился, как свистит!
Ради Первого сентября не стала она упоминать, что Паша Гришанин весь всегда двойками обвешен.
— Пойдемте в класс, — сказала Фелицата.
И все они вернулись в классную комнату, но вошли в нее уже добрыми знакомыми и большими друзьями.
А у Марьи Ивановны как заноза в сердце осталась: ну, надо же, как новую учительницу полюбили! Даже обидно: до сих пор в деревне только ее, Марью Ивановну, так дети любили!
Паша прибежал домой, бросил портфель на лавку, с удовольствием похлебал щи, рассказал матери про новую учительницу, которую зовут Фелицата, и направился к своим собакам.
Собаки жили в хлеву, мать не разрешала их даже на порог пускать, а в хлеву терпела, изредка только ногой пинала, если они уж очень радовались, когда ее увидят, и мешали ей к корове подойти.
— Лучше бы мы поросенка еще одного кормили, чем этих твоих нахлебников! — выговаривала она сыну.
Паша помалкивал, только жалобно смотрел на нее.
— Да ладно! Держи свое стадо! — улыбалась мать.
Она любила всех своих сыновей, а младшего — особенно. Мать часто соседкам говорила: “Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало! Нравится ему с собаками возиться, и пускай. Может, ветеринаром станет. Доходная профессия!”
Соседки не очень в это верили, потому что из двоечников (а Паша еле-еле из второго в третий класс переполз!) еще никто никогда доходной профессией не овладевал.
А то, что мать надеялась, так ведь известно: все матери верят в лучшее для своих детей.
— Привет! — рядом появился Кеша.
— А, это ты! — обрадовался Паша.
— А кто же еще?! — ответил Кеша. — Привет, говорю!
— Привет! — деловито ответил Паша.
Он всегда был очень деловой, когда со своими собаками занимался.
Сначала он обучил их лапу подавать. Потом научил “служить”. А теперь у него тайная мечта появилась: он решил примчаться в школу на собаках. Но то ли он еще неопытный дрессировщик был, то ли собаки глупые были.
Паша терпеливо объяснял им, что они должны дружно работать в упряжке, собаки внимательно слушали, виляя хвостами.
Но только он надевал на них упряжь из веревок и старых ремней, как они бросались на землю, катались, трясли головами и, помогая себе лапами, сбрасывали свои путы. А потом весело подпрыгивали и норовили лизнуть молодого хозяина в нос.
— Ничего не получается! — пожаловался Паша.
— Получится! — заверил его Кеша и обнял большого рыжего пса. — Как его зовут? — спросил у Паши.
— Рыжик! — ответил мальчик.
— У-у, какое щенячье имя! — огорчился Кеша.
Кеша что-то долго шептал псу на ухо, потом прислушивался, и уж только потом обратился к Паше: