Нормальные коты жуют мишуру, ватные палочки и упаковки от плавленых сырков. Этот сожрал все, что нашел в холодильнике, и послал за продуктами Аню.
Невоспитанные, но вполне нормальные коты роняют телевизоры и лезут по шторам за солнечными зайчиками. Этот оккупировал ноутбук и часами рубился на нем в Call of Duty III.
Подлые, коварные, невоспитанные, но все еще обычные и понятные коты гадят в тапки. Мурл сморкался в носки и чистил зубы Аниной щеткой.
Вежливые замечания он неизменно встречал широченной обезоруживающей улыбкой и вопросом:
— Ачётакова?
Подлых, нормальных, каких угодно — лишь бы не дивных — котов рекомендуется шлепать газеткой или обрызгивать водой. Чем дольше Аня пребывала рядом с Мурлыкой, тем больше склонялась к варианту "солдатский ремень с пряжкой". И плевать на скверные аналогии.
Да сколько же можно?!
Утром четвертого января счастливая Аня спихнула кота с дивана. Это не помогло: он продолжил спать на паркете. Искренне жалея — нет, не кота — паркет, Аня пустила в ход воду. Мурл, не просыпаясь, стянул с дивана плед, утерся и захрапел еще громче. Пришло время использовать тяжелую артиллерию.
Аня достала смартфон и прошептала коту на ухо:
— Я звоню директору.
Круглые оранжевые глаза широко распахнулись.
— Ты этого не сделаешь. У тебя нет его номера!
— Спорим?
— Ой, как мне плохо! Умира-а-а… — Мурл перевернулся на спину, изображая страдания. К такому повороту Аня была готова. Кот осторожно дернул ухом и приоткрыл один глаз — совсем чуточку, чтобы узнать, что это с таким грохотом затащили в комнату.
— Лезь, поганец! — Аня ткнула пальцем в хозяйственную сумку на колесах.
— Это другое дело, — кот перестал умирать и повеселел — ровно до момента, когда Аня дернула молнию. Она не планировала ничего подобного, но почувствовала себя отомщенной. Защемленный хвост медленно втянулся внутрь под аккомпанемент проклятий. Опознать удалось только "дура". Остальные слова Аня решила позже погуглить. Ругательства звучали странно и необычно, здорово будет при случае блеснуть знанием древнеегипетского. Или шумерского.
* * *
Петербургская погода наконец-то решила соответствовать климату. Ветер и снег даже без мороза — серьезное испытание, но простая метель — ничто в сравнении с метелью, сквозь которую Аня шла, волоча за собой кота в сумке. Сумка упиралась, цепляясь колесами за каждую выбоину в обледеневшем асфальте, заставляя Аню ощущать себя персонажем "Белого безмолвия" и немножечко — идиоткой. Пустынные заснеженные улицы усиливали ощущение нереальности и безысходности.
Через некоторое время из сумки донеслось заунывное пение. Спустя еще пару минут пение сменила губная гармошка. Аня остановилась и дала сумке деликатного пинка: