Говорят, что традиции тем крепче, чем они старше, тогда они превращаются в законы. Однако настаивают на этом в основном те гордецы, что большую часть дня проводят в качалках, скрестив на коленях пятнистые старческие руки. Возможно, с ними не станут спорить флорентийцы или римляне, но жители Морган-Крика, не разменявшего еще и века, пожертвуют им все ту же улыбку, схожую с улыбкой мышки, ускользнувшей от кошки. У них это от предков…
Когда вереницы повозок двинулись с Восточного побережья вслед солнцу, разноплеменный люд, попирающий ногами пыльную дорогу, еще не знал, что ему предстоит жить на Дальнем Западе. Тогда Запад был Диким.
Достигнув цели, эти паломники XIX века не только разбредались по пустошам, но и сбивались в компании. Так появились тысячи поселков, городков и даже городов, пусть не таких шумных, как оставшиеся на побережье, зато не таких грязных.
Один из таких городков назвали Морган-Крик. Почему – об этом позже. Пока же продолжим изучение его истории, взяв за пример учителя богословия, который от сотворения мира сразу переходит к убийству Авеля, ошибочно полагая, что между этими двумя событиями ничего существенного не произошло.
Но мы отвлеклись, потому вернемся в Морган-Крик, идиллическому поселению на берегу прекрасного озера Карачуа. Когда же на озере появляются лодки под парусами, оно становится еще восхитительнее. Но об этом тоже позже.
В отличие от множества собратьев по освоению непаханых и нетоптаных земель судьба Морган-Крика сложилась благополучно. Он не исчез. Правда, было время, когда он хирел, подобно дереву, обвитому плющом, который забирает жизненные соки. Надменный сосед с другой стороны озера, пользуясь тем, что через него прошла железная дорога, рос и мужал, тогда как Морган-Крик, гладью воды и зарослями мескита отделенный от благ цивилизации, терял в привлекательности повседневной жизни. Продолжалось это, впрочем, недолго, поскольку людям из большого города, успевшим сделать состояние в годы экономического бума, захотелось простых пасторальных удовольствий. Оглядевшись, они с удивлением обнаружили у себя под боком Морган-Крик, и вскоре городок расцвел усадьбами и садами, а количество богачей на душу населения здесь стало вряд ли меньшим, чем в кварталах, примыкающих к Уолл-стрит. И что примечательно, каждый из новоселов стремился стать членом старейшего на озере и единственного в Морган-Крике яхт-клуба, чтобы иметь право прикоснуться к традиции – принять участие в Рождественской гонке. Однако сделать это было труднее, чем выставить цилиндр на всеобщее обозрение в День независимости.