Первые годы на новом месте Август Морган был шорником, плотником, в общем, мастером на все руки. Доллар к доллару росли его сбережения, а с ними и амбиции. И вот уже он хозяин аптеки, зеленной лавки, уважаемый вкладчик Сельскохозяйственного банка и шкипер отличного ялика. О, этот ветер в парусах! О, эти брызги, слезинками счастья орошающие лицо!
Примеру мэра последовали многие, благо что среди его сограждан было достаточно выходцев не только из Корнуолла, но и из Брайтона, Плимута, Портсмута, из тех краем, где жизнь без парусов почитается чем-то вроде путешествия в дилижансе дождливым ноябрьским днем, все так же скучно и беспросветно.
Организаторские способности Августа Моргана проявились и здесь. Он стал основателем и был единогласно выбран главой яхт-клуба Морган-Крика. Со всеми полагающимися обязанностями и привилегиями. Среди первых было обязательное поднятие на мачте его яхты, заменившей скромный ялик, гюйса командора. Среди привилегий – право на «вечную стоянку» в яхт-клубе, причем право наследственное, как то и принято среди королей. Им Август Морган и был – Королем Рождественской Гонки.
* * *
Наследственное право без достойного наследника теряет смысл. С возрастом Родни Морган сполна проявил все свои дурные качества. Не вдаваясь в подробности, которые будут интересны разве что историографам Морган-Крика и завзятым моралистам, скажем, что, унаследовав после кончины отца немалое состояние, он прокутил его так быстро и умело, словно брал уроки расторопности у шулеров Нового Орлеана. Биржевые спекуляции не поправили положение, а, напротив, окончательно расстроила дела, заставив супругу Родни Моргана отказаться от увещеваний в пользу сковородки. Увы, будучи трезвым, муж уворачивался, а поднять руку и сковородку на нетрезвого ей не позволяло воспитание.
Сын Джерри был всецело на стороне матери и кончиной отца потрясен не был. Памятуя о смертельно опасной кухонной утвари, вероятно, кто-то из читателей подумал, что миссис Морган в конце концов поступилась принципами, однако все произошло как в сентиментальных романах, где герои регулярно прощаются с жизнью, но исключительно вследствие естественных причин. Вот и Родни Морган простудился, возвращаясь из салуна ненастной ночью, пару дней покашлял, выпрашивая у супруги глоточек виски, и в конце концов освободил от своего присутствия ее и сына.
Все, что не успел пустить по ветру отец, досталось Джерри. Способности Родни Моргана, однако, были таковы, что это «все» состояло из фамильного дома и лодки в яхт-клубе. Дом ему не удалось заложить, потому что согласно брачному контракту на это требовалось согласие миссис Морган, а яхту дед Август завещал внуку, по каким-то неведомым приметам распознав в нем будущего яхтсмена. На место в гавани клуба тоже никто не покушался, в кругу яхтсменов это сочли бы pas comme il faut