Летом гостей больше, хотя Тимира не понимает, какой толк ехать из жары в еще большую жару. Зимой совсем мало. Но сейчас осень, начало бархатного сезона. Цены в пансионатах как раз снизили на той неделе, и с корабля выпархивает добрых два десятка юных девушек в разноцветных ярких платьях. Гувернанткам, учительницам, нянькам, сиделкам по традиции дают отпуск именно в эти дни — когда жилье и еда им уже по карману, а море еще не успело остыть и можно купаться.
Тимира переглядывается с Гельтой, Амиром, Карсом, Лией и Фелисой — другими магами. Это будет весело. Соревноваться с местными повесами за внимание девушек, привязывать их к себе, развращать слухами, дружить и перетягивать как канат на ярмарке. Развлекаться. И между делом не давать ловеласам испортить милашек по-настоящему. Недели на две, а то и три писем по утрам станет намного больше, они станут пахнуть ландышами, вербеной, лимонником и другими нежными ароматами, захваченными из дома в маленьких рекламных флакончиках.
Но тут на трап выходит грузный господин в цилиндре и на тонких ножках — а между этими двумя явлениями у него огромное раздутое как воздушный шар пузо, обтянутое траурно-черным сукном костюма, — и взгляды магов скрещиваются как мечи.
Господин Фестер, прозванный Хароном. Тот господин, чьи пьяные речи и развязные утешения слышал каждый из них. Тот господин, которому они добровольно отдавали захваченные впопыхах волшебные кристаллы, порошки и серебряные звезды, потому что он уверял, что на месте они им не понадобятся. Господин, который каждому первому снится в кошмарах.
Тот, кто всегда сопровождает магов в ссылку.
Стало быть, сегодня у них новенький.
В тот момент, когда нога в модном сапоге с обвившимся вокруг голенища серебряным драконом ступает на берег, мир вокруг будто замирает. Невольно, случайно, вообще не сговариваясь, ссыльные маги распределились по площади так, что образуется почти завершенное кольцо. Они стараются держаться подальше друг от друга, но получается — ждут прибывшего, и его шаг вперед замыкает их круг. Все вокруг тускнеет, и магия словно цепная молния оббегает всех семерых, связывая между собой.
Это иллюзия. Они лишены права объединяться, они просто не потянут такую энергию. Но как-то, на каком-то ином уровне, это все равно происходит. Прохожие кажутся вырезанными из картона фигурами, призраками, рассыпающимися статуями из песчаника. Живые здесь — только они.
Он молод. Едва ли ему исполнилось тридцать, а если и да, то совсем недавно. Он одет в черное и увешан россыпью амулетов — они прикреплены на груди, на плечах, на запястьях, свисают с пояса, вплетены в цепь, тянущуюся через бедра, сверкают в кольцах на пальцах и десятком серег в ушах. Значит, он уже прошел Экзамен, когда чем-то заслужил свое наказание. Это не редкость, хотя чаще всего в ссылку попадают только припозднившиеся с Экзаменом — именно они хуже всего контролируют силу, накопив ее с возрастом и не сумев удержать в самый острый момент.