Альберт садится в свое огромное кресло, усаживает меня на колени и тянет вверх свитер.
Деловито расстегивает бюстгальтер, стягивает его и тут же прикусывает сосок. Его руки скользят по спине, гладят плечи, живот, пока губы обводят чувствительную нижнюю часть груди, а горячий язык оставляет на ней огненные росчерки.
Он втягивает в рот сосок, выпускает его и легонько дует, глядя мне в глаза. Ощущения тепла и холода, жарких поцелуев и этого дыхания встряхивают меня так, что я почти забываю о неласковом приеме.
Рука Альберта ложится мне между ног и он с упреком говорит:
— А в Питере ты была в юбке.
Черт, я и не подумала совершенно. Когда глава ювелирной корпорации вызывает тебя на секс в своем кабинете, надо, конечно, надевать платьице и не надевать белья.
— Придется тебе что-нибудь придумать, — я прижимаюсь к нему всем телом, вдыхаю его запах на шее, прикусываю ее осторожно, чтобы не оставить следов. У человека еще встречи сегодня.
Он встает с кресла и поднимает меня. Кладет ладонь мне между ног и с силой вжимает ткань джинсов в промежность. Это грубо и почти больно, но заводит невероятно, я даже трусь о него, чтобы почувствовать это еще сильнее.
Синие глаза за стеклами очков — сегодня без оправы, и от того они действуют на меня сильнее, — внимательно наблюдают за всеми моими реакциями. Альберт улыбается половиной рта и трет ребром ладони шов на джинсах. Я прикусываю губу и снова нетерпеливо тянусь к пуговицам на его брюках.
Он качает головой, освобождается и поворачивает меня к себе спиной. Сдвигает все со стола на самый край и загибает меня на столешницу. Под животом тепло от стоявшего там ноута, а вот соски касаются холодного стекла, и я вздрагиваю.
— Сколько… — выдыхаю я сквозь зубы от этого будоражащего ощущения.
— Что сколько? — рассеянно спрашивает он, расстегивая мои джинсы и тянет их вниз, до середины бедер, обнажая задницу, чтобы тут же огладить ее ладонями.
Я ерзаю, и джинсы падают до самых коленей.
— Сколько баб ты трахал на этом столе? — мысль об этом одновременно и возбуждает и бесит, и эти ядовитые чувства сплетаются внутри как две змеи.
Альберт проводит рукой у меня между ног и заставляет раздвинуть бедра шире.
— Ты первая, — спокойно говорит он. И в тот момент, когда моя ревность озадаченно утихает, добавляет: — Но это новый стол, здесь был ремонт, пока я летал в Доминикану.
Ах ты ж…
Я дергаюсь, чтобы вырваться, но сильные руки не дают мне этого сделать. Альберт наклоняется к моему уху, пока его член трется о меня сзади и хрипло шепчет:
— Но если ты хочешь поговорить о моем опыте, я не против.