- Да брось ты эту падаль.
- Погоди, может, он жив? Эй! – В мой бок ударили. Блин, больно же. И…
На мой судорожный вздох просыпающегося от отключки тела – легкие обожгло жарким сухим воздухом. Всё тело обожгло. Голое тело! Вот вообще голое, судя по многим… Попытка встать…, рука утонула в песке. Крупные горячие песчинки проскальзывают между пальцами. Пересохшее горло сводит спазмом кашля. Надо встать…, глаза почему-то очень плохо видят – сплошная муть… нос и уши…
Внезапно горло стягивает толстая веревка. Не сильно, но… И так измученное горло протестует, посылая организму сигналы тревоги и даже паники. Мой резкий рывок… Могучий пинок под зад снизу вверх… Укол дикой боли заставляет меня верещать и валиться на горячий песок в позе эмбриона… Смех. Странный смех…, шипящий… Едва выстрелы боли начинают стихать – веревка натягивается, перекрывая и так недостаточное дыхание. Заставляя подняться. Сначала на колени, потом… В любом случае, организм интуитивно стремиться сделать единственное, что нужно в настоящий момент – ослабить удавку. Засунуть под петлю веревки пальцы, чтобы хоть чуть-чуть… Невзирая на боль в паху – дыхание важнее.
И снова смех. И шум в ушах от недостатка кислорода. Моргающие и не желающие полностью видеть глаза. Только нос ожил – но лучше бы не оживал. Вонь вокруг редкостная…
А еще, с редкими глотками воздуха, прорвалась злость. Какая-то странная…, расчетливая. И именно злость подсказала следующее действие – захватить веревку и рвануть на себя. Смех стих и веревка ослабла. И сразу – удар в живот заставляет согнуться и рухнуть на песок. Сильный удар. А второй такой же в голову – выключает сознание. Снова!
Вот летит снежинка. Летит, вся такая красивая и неповторимая. Но упав на кожу – тает. И исчезает неповторимое чудо природы. Но остается холод, что разбегается по коже. Проникает внутрь, заставляя мышцы дрожать…
Новое пробуждение было холодным. И каким-то колючим. Банальность – я замерз. Сознание пробуждалось очень медленно. И то, больше работала сила воли и какая-то дико странная уверенность, что спать нельзя никак. Вот вообще никак. Словно внутри меня, где-то очень глубоко, вопила сирена – «Вставай!».
Ох! Боль была повсюду. Всё тело словно один большой синяк. Каждое движение – как энциклопедия боли. Открыл глаза – больно! Но свет незнакомых звезд и какое-то сияние сбоку… Медленный поворот головы, что лежит на холодном песке – над горизонтом, из-за бархана, встает Луна. Но…, это не Луна – нет с детства знакомого рисунка поверхности. Вместо него – огромный рвано-неправильный крест, словно дикий шрам, рвет поверхность спутника. И цвет…, Луна бывает всякой, но не сине-зеленой.