Прилетевшие твари еще пытались биться в ворота, нагло просовывая сквозь решетки длинные, ощеренные клювы. Елена, все еще охваченная азартом боя, мстительно отсекла челюсти особо ретивым «клиентам».
Она посмотрела на часы. Удивительно, прошло всего четырнадцать минут, а ей показалось, что бой длился около часа…
Хомохары дружно стояли у ворот и смотрели, как за ними бессильно беснуются их враги. Тут же стоял и Кавола — пыльный, помятый, но живой и невредимый.
Подошел Урум. Он долго и спокойно смотрел сквозь ворота на ящеров. Перекинулся парой слов с Каволой. А затем отправился помогать раненым, которых уже уводили и уносили в лазарет.
Елена сняла шлем. Ладони ее подрагивали. Он весь, а также ее одежда и руки были густо забрызганы кровью. Сама же она ничуть не пострадала.
Воины окружили ее и заговорили что-то, одобрительно показывая друг другу кровавые пятна на ее одежде.
— Уф, и как это мы отбились…Боже, я вся в кровище, — Елена нервно улыбалась. Затем она присела и обняла своих друзей, крепко прижав их к себе. Бой закончился вполне удачно, и она была рада, что они живы и в полной безопасности.
В душу вдруг нахлынуло что-то большое и нежное, тронуло, пробрало до слез. Она так тонко и остро ощутила их живые, теплые души, почувствовала взаимные товарищество, любовь и доверие. И как это хорошо, что у нее есть друзья на непростой чужой планете!
— Ах, вы ж мои чудики, умницы, отчаянные ратоборцы, — зажмурясь, ласково говорила она. Она гладила их, как больших котов, вдыхала запах их шерсти и заглядывала в блестящие, круглые глаза. Сейчас для нее это было некоторым успокоением после жестокого, суматошного сражения. Ведь она очень боялась, удастся ли ей справиться с ящерами без скортона и защитить себя и хомохаров.
Подошел Кавола, очень довольный тем, что Елена проявила себя самым лучшим образом и не подвела его воинов.
Он дотронулся до меча, прислоненного к стене, сплошь покрытого еще не засохшей кровью. Многозначительно обернулся к своим воинам. Те уважительно загудели, восхищенно глядя на свою воительницу. Елена смущенно улыбалась. Она пыталась сдержаться, но все-таки немного расплакалась от эмоций. Подозвала Каволу и потрепала его по пыльной голове.
— Видишь, — сказала она не без гордости, — я не просто тетка с самострелом, я могу еще и драться мечом, не хуже вас. Или… лучше, — она судорожно вздохнула, смахивая слезу.
— Вы почистите меч? Приведете его в порядок? — как ни в чем ни бывало, обратилась она к воинам, показывая запачканное лезвие. Те переглянулись. Затем они почти благоговейно приняли меч из ее рук и сразу же потащили в мастерскую.