Ветер весело гнал по морю мелкие волны. Их пенистые гребни напоминали скачущих барашков. В небе плыли белоснежные облака закрывающие на краткий миг жаркое солнце. Палуба поскрипывала покачиваясь в такт волнам. Корабли шумно разбивая носом воду, возвращались в столицу. Чайки парили выглядывая рыбу, и порой падали вниз чтобы через мгновение взмыть в небеса с серебристой добычей. Товарки тотчас поднимали гвалт проклиная удачливую подругу.
Ичиро завозился устраиваясь поудобнее. Натянув поглубже капюшон, он прислонился спиной к борту и впал в тяжкую полудрёму. Скрип канатов и шлепки волн пели свою песнь, усыпляя мага.
Кораблей осталось всего восемьдесят штук. Такеши приказал сжечь остальные, вместе с заполонившими их тварями. В этой войне королевство понесло тяжёлые потери, и Ичиро не сомневался, что вскоре многие лишатся голов. Да и как иначе? Уходила огромная армия, а возвращается жалкий отряд.
День клонился к вечеру, и адмирал, заметив впадающую в море реку, приказал плыть к берегу на ночёвку. Последнюю под открытым небом. Следующую ночь легионеры встретят в казарме. Такеши не плыл ночами, несмотря на полную луну. Побережье недалеко от Кри опасно. Коварные рифы, над которыми спокойно проплываешь во время прилива, превращаются в подводные копья когда море делает вдох. Поэтому ночью они отдыхали.
Хотя не исключено, что адмирал просто оттягивал прибытие в столицу. Палачи империи были теми ещё затейниками. Вряд ли королевскиекаты, уступают им в профессионализме.
Днища кораблей заскребли по песчаному дну, и суда остановились. На палубах зашевелились уставшие от плавания бойцы. Ичиро сбросил за борт канат, и скользнул в воду. Его примеру последовали самые нетерпеливые из легионеров.
Вскоре на берегу заполыхали костры, и через полчаса над лагерем поплыли восхитительные ароматы, которые испускали исходящие паром котелки. Чироки сломал ветвь, и подбросил в огонь. Пламя облизало её, и жадностью начало пожирать сухое дерево. Легионеры наслаждались тишиной и покоем. После шумной военной компании, где каждый день наполнен кровью и смертью, такие моменты ощущались совсем по другому.
— Может уже готово? — жадно втянул воздух Чироки, — чего ждать то? Горячее сырым не бывает!
— Прекрати Чироки, — Сейджо, развалившись возле огня, вглядывался в пылающие глубины, — опять жевать деревянное мясо, как в прошлый раз, я не намерен. Пусть разварится немного.
— А я люблю вяленое мясо, — пожал плечами Чироки. Его живот предательски заурчал. Все заулыбались над нетерпеливым воином.
— Скоро будет готово, — Эсаджи сбросил в котёл коренья, и нарезанный дикий лук, — потерпишь ещё полчаса.
